Читать «Подкарпатская Русь (сборник)» онлайн - страница 165
Анатолий Никифорович Санжаровский
Мда-а… Ну что? Нормально? От таких рецензий пулю пускают в лоб? Тем более, когда нет денег ни на пистолет, ни на пулю. А взаймы могут и не дать.
Конечно, предела совершенствованию нет и каждый час, проведённый, казалось бы, над уже готовой рукописью, никогда напрасным не бывает. Я попытался взглянуть на свою повесть чужими холодными глазами.
Как бы со стороны.
Мне открылось такое, над чем я не мог не поработать ещё.
Я считаю, выстраданная книга – это как родившийся ребёнок. В нём ничего нельзя ни убавить, ни прибавить. Каким, скажем, роман слился, таким и живи.
Треть событий в повести происходит в Закарпатье. Раньше его называли Подкарпатской Русью. Хорошо бы дать прочитать повесть знающему Западную Украину, чтоб ничего «неправильного», случайного не проскочило в книгу.
И вот отзыв ответственного секретаря совета по украинской литературе Союза писателей СССР Виталия Григорьевича Крикуненко:
Значительное место в повести занимают канадские события. Кто бы и тут дал мне своё добро? Всё-таки не хочется, чтоб были в рукописи хоть мелкие накладки.
В то время в «Литературной газете» шёл цикл очерков Виталия Коротича о жизни выходцев с Украины в Канаде. Я с упоением читал эти захватывающие душу очерки и креп в желании написать ему. Виталий Алексеевич Коротич – крупный поэт, главный редактор журнала «Всесвiт», автор книги «О Канада!». Человек и без меня занят по горло.
И я всё же переломил себя. Отправил свою просьбу разрешить прислать ему «Верховину» на отзыв.
Виталий Алексеевич быстро ответил.
Пробежал июль, прожёг мимо и август…
Конечно, текучка сотворила своё болотное дело.
Засосала.
Я узнал, что на писательский пленум в Москву приехал Коротич. И я кинулся отыскать его по телефону.
Семь утра.
Звоню в «Москву». В гостиницу.
Ответили. Я:
– Виталий Алексеевич?
Густоватый со сна басок:
– Это который Коротич?
– Да.
– Он на седьмом этаже. Но не на седьмом небе. В двадцать девятом номере. И у него на конце семь тридцать пять. Вы понимаете, о каком я конце? Телефон тот же. Да конец семь тридцать пять.
Восемь двадцать пять утра. Снова набираю. Занято. Ничего, подождём. Нам спешить некуда.
Восемь двадцать шесть и пять. Свободно!
– Виталий Алексеевич, здравствуйте! Вас беспокоит, – и называю свою фамилию.
Отвечал он несколько виновато. Как мне показалось.
– Прочитали ли вы мой несчастный труд?
– Да, прочитал. Вещь очень стоящая. Но я никак не могу усадить себя за развёрнутую рецензию. Некогда… Я напишу частным письмом. Говорить есть о чём и ко времени, ой как ко времени! Вы уж ради Бога извините меня!
– Да нет! – не уступаю я в вежливости. – Это вы меня извините за надоедливость. Когда вы сможете написать?
– Сейчас у нас конец сентября… В октябре… В начале октября. А «Верховина» сработана похвально! Удач вам новых!
– Спасибко вам! И всего вам самого доброго!
Дела наши не так уж и плохяк. Как сказала бы одна моя героиня Таня Саницкая: «Не тухленько, господа! Не тухленько!! Именно-с!!!»
Подхожу к окну. Две груши под окном совсем листом ярко-жёлтые, верх даже уже причернел. Туман.