Читать «Подкарпатская Русь (сборник)» онлайн - страница 161

– Да, да, – разгораясь, просветлённо подтвердил Богдан. – Ты как не от мира сего… Видишь жизнь в цветном исполнении. Прям готовенького, в упаковочке, хочешь заполучить мужа. А так, моя пикколо бамбина, увы, не бывает… К слову, в тебе сто шестьдесят четыре сантиметра. Да знаешь ли ты, что у тебя рост Венеры Милосской?

Маричка охладело молчала, и Богдан, смятый её безучастностью, заговорил уже сдержанней, рассудительней.

– Ношение брюк ещё не доказательство, что ты мужчина. Ты вон сама носишь брючки. Нынче мужик – это тупак, пластилин в брюках. Бери и лепи, что душеньке угодно. Это воск. Что хошь, то и сливай. Ты вон, например, – прошу извинить за громкие словеса! – слила из меня совсем нового человечину!

– Будет тебе заливать… – затихая в слезах, отстранённо буркнула Маричка.

– И не думал! – воскликнул Богдан, радуясь, что наконец-то подала Маричка голос. – С тебя… С твоей делянки завязалась новая эра в моей беспутящей житухе! Того-то я не мог в эту неделю и на минуту вырваться. Я там, извини, не девок шелушил. Сдавал комиссии свой участок от твоего поля и дале на запад. Беготни-и!.. Зато и отвалилось такое, что разом не обскажешь. Представляешь, моих солдатушек придавили экспресс-премией! И за что? Одни красивые глазки премию не выволокут… За то, что отхватывали мень нормы на отчуждение. Знаешь же, надо двенадцать, а мы – восемь. И весь дёрн чин чинарём сберегли, вернули на прежнее… Полный порядок… Выходит, запели, можно и на восьми распрекрасно работать. Так что теперь за восьмёрку пыхнула целая война. Говорят, вроде везде введут такую ширину. Конечно, и противников тучи. Противников этой восьмиметровки. Пока перемалывали… То да сё… Куда от дела?.. Метался, бегал до сдвига фаз…

– Бегающий патриот… – укорно покачала головой Маричка. – Метался всю жизнь до этого… Видать, метаться тебе и дальше, шатун…

– А как не метаться, голубанюшка? Как не суетиться, будто змея на кочке?.. Верно французы говорят, надо идти своей трудной дорогой, а не дорожкой с подстриженными газонами. Я и иду своей трудной… Жизнь везде достаёт…

– Значит, вся жизнь там? На газопроводе? А здесь что, могила? Я его жду, жду… – Маричка обиженно замолчала. Вслух подумала: – Весь ты там, в своих хлопотах. Даже на свадьбу не спешишь. А поспешишь ли потом домой? После свадьбы?

– Ну я же приехал… Свадьба-то завтра!

– Ах, в счастье попал… Ты б на свадьбу ещё заместителя прислал своего или шапку вместо себя, как…

– Думаю, – вскозырился Богдан, перебив её, – Бог мне простит мою резкость и ты тоже… Во-первых. И в мыслях не было походить на того типа из истории, чью тень ты на меня тянешь. А что до шапки, так я тебе её принес домой в чемодане со всеми своими тряпочками ещё месяц назад, на второй день после заявки. Так что шапка у тебя дома уже давно. Во-вторых…

Богдан осёкся.

Не хватило пороху выдержать строгость и, извинительно, в досаде коротко вскинув руки, повёл уже уступчивей, мягче, шелковистей.

– Заранее прошу тебя. – Он тихонько взял её за плечи. – Брани почаще, буду слаще. Если б… Опять сносит на тогда… Замахнулся я на двадцать четыре. Расстегнул глотку… Задала ты пфейферу. Чётко осадила на восьмак. Возьми тогда мой верх, дело б у нас рассохлось, остался бы я прежним гастролёром-рублехватом, этаким лихим савраской без узды. Но ты устояла на своём. Вступилась за ленточку земли. А кончилось… Именно с первой встречи с тобой… Именно с твоей земли пошёл я в чём-то… другой. Со временем помалу как-то поднялся в собственных глазах, в глазах всей стройки. Возведут вот, глядишь, в норму нашу восьмиметровку… А без тебя был бы этот зачин? Понимаешь, кто ты для меня? Для моих солдателли?