Читать «Погибель Империи. Наша история 1965–1993. Похмелье» онлайн - страница 302

На выходе из зала люди от Ельцина шарахаются. Он в тяжелейшем состоянии попадает в больницу. За Ельцина перед Горбачевым вступается предисполкома Моссовета Сайкин, просит оставить во главе МГК. В Москве и Свердловске – демонстрации. В Москве – это студенты и аспиранты МГУ собрались перед главным зданием, составили петицию в защиту Ельцина. В Свердловске несколько сот человек три часа стоят под дождем.

Ельцина переводят в зампреды Госстроя СССР. Текст его выступления на Пленуме в ксерокопированном виде продается возле станций метро. Ельцин входит в самиздат. Речь Ельцина ходит не в одном, а в десятке вариантов. Она превращается в памятник фольклора, включает в себя все острейшие проблемы – война в Афганистане, отсутствие продуктов, номенклатурные привилегии. На адрес Госстроя валом идут письма граждан с поддержкой. То есть отставка не исключила Ельцина из политики. Он опять ходит по городу, в театр, люди узнают его, жмут руку.

Парадокс в том, что горбачевская перестройка, быстрое изменение общественных настроений, принципиальный отказ Горбачева от традиционных советских репрессий в адрес политических оппонентов делают Ельцина публичной фигурой. Ельцин вместе со страной толкает вперед начатое Горбачевым. Горбачев говорит Ельцину: «Учти, в политику я тебя не пущу». Но, с учетом принципов самого Горбачева, это не в его власти. Ельцин избирается делегатом 19-й партийной конференции. Его хотели выдвинуть огромные коллективы предприятий Свердловской области. Из-за давления сверху не получилось. В конце концов его включили в состав карельской делегации. Он хочет выступить, ему три дня отказывают. Он проходит по залу Дворца съездов, до президиума, поднимается на ступеньки и требует слова. Ждет. Потом садится в первом ряду напротив Горбачева. Ему дают слово. Говорит, что, получается, в застое виноват один Брежнев. А где были те, которые и тогда, и сейчас в Политбюро? Почему молчали? Почему руководители республик не привлекаются за взятки? Почему члены Политбюро ни за что не отвечают? Некоторых надо вывести из состава Политбюро. Это прямо под телекамеры, намек на Лигачева, который возглавляет консервативное крыло в высшем партийном руководстве.

Многие потом будут выходить на трибуну, но запомнится только Лигачев с его словами: «Борис, ты не прав». По распоряжению Горбачева все заседания уже транслируются впрямую, потому что уже гласность. Поэтому все в курсе дела. Через несколько дней в Москве полно плакатов и значков с народной вариацией на тему слов Лигачева: «Борис, ты прав!» И тут Горбачев объявляет выборы на ранее невиданный Съезд народных депутатов СССР. Во всех регионах своим депутатом хотят видеть Ельцина. В интервью тогда он говорит: «Антиперестроечная часть руководства, целый год делавшая табу из фамилии Ельцин, породила мощное давление в противоположную сторону». Но дело не только в этом. Страна ищет и находит лидера. Власть только ускоряет этот процесс.

В ходе избирательной кампании против Ельцина применяются стандартные меры: партработники собирают директоров предприятий, ректоров вузов, учителей, милицейских начальников, работников торговли и объясняют, что за Ельцина голосовать нельзя. Ельцину отказывают в аренде залов для предвыборных встреч, против него мобилизованы региональные власти. Он решает выдвигаться в Москве. Возле залов, кинотеатров, домов культуры, где он часами встречается с избирателями, – толпы людей с самодельными плакатами «Борис Ельцин – выбор народа». Журналист Виталий Третьяков тогда писал: «Для чего Ельцин отказывается от министерского кресла ради депутатского мандата? Чтобы завоевать власть? Получается, он борется за власть?» То есть на фоне привычной советской закрытой системы публичная открытая политика, движение политика во власть через выборы объявляются неприличными, опасными, аморальными.