Читать «Погибель Империи. Наша история 1965–1993. Похмелье» онлайн - страница 298

После путча Советский Союз практически перестает существовать. Нравится это кому или нет, но это так. С конца августа по начало декабря 91-го года все республики провозглашают независимость и объявляют о выходе из СССР. Литва ушла еще в марте 90-го, а Грузия в апреле 91-го.

Помимо политических проблем, это еще и разрыв экономических связей. В советском плановом варианте экономики и так давно нет. Те из партийно-промышленной элиты, кто имел доступ в ЦК КПСС, уже заняты приватизацией. Цены на нефть упали, страна – должник, кредитов в мире никто не дает. Продукты, которые раньше закупали за границей, теперь закупать не на что. А своих нет.

Ельцин в прошлом первый секретарь Свердловского обкома. Он по должности еще в конце 70-х знал реальную продовольственную ситуацию и не мог позволить себе заблуждений, характерных для населения в целом: как же так, вчера хоть какое-то мыло можно было купить, а теперь вот нет.

Конкретно о мыле в Свердловске вспоминает жена Ельцина Наина Иосифовна. В проектном институте, где она работала, сослуживцы в коридоре говорили ей, жене первого секретаря: вот в Челябинске мыло есть, а у нас даже мыла нет.

Ельцину удается выбивать мясо и масло к праздникам – к 7 ноября и к 1 мая. Один килограмм мяса на человека – к празднику. А так все по талонам, раз в месяц. Достижение, что при нем в Свердловске в свободной продаже появились яйца и куры. Собственно, в каждом регионе СССР вертятся как могут. При том, что все надо получать через разрешение Москвы. На строительство метро в Свердловске необходимо решение Политбюро. Финансирование метро завязано на Политбюро. Ельцин решит этот вопрос лично с Брежневым, т. е. все это классические способы хозяйственной деятельности второй половины советской власти. Тихий, глубокий застой. В Свердловске, в миллионном городе, в крупнейшей промышленной области, в конце 70-х годов тысячи семей живут в бараках. Секретарь обкома Ельцин волевым решением замораживает общую очередь на квартиры и переселяет в построенные дома людей из бараков. Дилемма для пьесы драматурга Александра Гельмана того же времени: прав ли секретарь обкома, когда семье из пяти человек, живущей в однокомнатной квартире, отказывают в новом жилье. А вместо нее в новую маленькую двухкомнатную заселяют семью из шести человек, живущую в десятиметровке в бараке и никогда не видевшую теплого туалета. В конце 70-х пьесу с таким социальным сюжетом Олег Николаевич Ефремов не отказался бы поставить во МХАТе. Это было бы несопоставимо острее и реалистичнее, чем шедшие тогда пьесы «Премия» и «Заседание парткома». Такую пьесу едва ли даже Ефремову удалось бы пробить.