Читать «Повесть о печальном лемуре» онлайн - страница 7

Жажда жизни

Нет, строгий читатель, я не тщусь обрести славу Ирвинга Стоуна, чей роман о Винсенте Ван Гоге с таким названием — Lust for Life — прочитал в далекой юности, прочитал и восхитился, и сопереживал гениальному (как выяснилось позже, судя по ценам на его картины, — другие критерии не столь надежны) художнику. Не о трудной судьбе полубезумного гения пойдет здесь речь, а совсем наоборот — всего лишь о курах, глупейших созданиях, для которых мой сосед Виталий Иосифович Затуловский, преодолев природную и горячо мною одобряемую лень, возвел довольно просторный курятник с прогулочным двориком. Прямо-таки усадьба. В дощатом домике, как и положено, насест (палка от стены до стены на высоте чуть меньше метра), два устланных сеном гнезда для яиц — все устроено по извлеченным из Интернета инструкциям. К птицам этим чета Затуловских относилась по-доброму, кормила не только покупным комбикормом, но и свежей зеленью: Елена Ивановна, жена Виталия Иосифовича, что ни день рубила для курей молодую свекольную ботву и капустные листья, собирала какую-то особенно ими любимую курчавую травку, что росла на опушке леса в полукилометре от дома, не ленилась подкосить для них и нежной свежей травки за забором, а еще скармливала им червей, извлеченных из грядок, и жирных белых личинок из компостной ямы. Что до самого Виталия Иосифовича, он не ленился каждую субботу вычищать домик, выносить свалявшуюся загаженную подстилку и покрывать пол толстым слоем чистой измельченной травы, порождаемой газонокосилкой. Птицы отвечали на эти заботы ежедневным подношением четырех яиц, так что на кухне Елены Ивановны недостатка в яйцах никогда не было да и мне как соседу то и дело перепадал десяток. Так повторялось из года в год с мая по октябрь, а когда поздней осенью Затуловские и их престарелый пудель Ларсик покидали свое поместье «Веселая пиявка» (название обязано обилию этих гладких вихлястых кровопийц в ближайшем пруду) и уезжали на зимние квартиры в город, кур не резали, как можно было ожидать, а передавали на передержку другу Равшану, который круглый год жил в селе Байково километрах в двадцати от нашего Теличена и имел немалое хозяйство, в том числе и своих кур во множестве. По весне четверка возвращалась в родной курятник, и все повторялось. Конечно, благостная эта жизнь не могла продолжаться долго, каждые три года куры переставали нестись, Затуловские покупали новых, а старых оставляли Равшану, и об их судьбе, по молчаливому согласию, никто более не упоминал.