Читать «Повесть о двух кораблях» онлайн - страница 116

И вот высунулось наружу его темное, залитое потом лицо. Он вылез из котла, пошатнулся, передал кому-то лампочку и шланг.

— Задраивайте, матросы, горловину, — коротко сказал Куликов. — Включайте котел.

Он спустился к щиту контрольных приборов, снял телефонную трубку.

— Пост энергетики? Докладывает мичман Куликов. Трубки заглушены, снова вводим котел в действие... Есть объявить благодарность всем участникам, товарищ инженер-капитан-лейтенант! С ним рядом стоял Зайцев.

Во всем теле Зайцев чувствовал непрерывную дрожь, а губы онемели, казались чужими, гладкими, будто выточенными из стекла. Но такая большая, светлая радость в сердце!

— Губы распустил в топке, вот тебе их и обожгло маленько, — сказал ласково мичман. — Ладно, зайдешь к доктору, он тебе что-нибудь наколдует. Пока иди в кубрик, отдохни. Я тебе сменщика вызвал.

Сменщик уже наклонился к насосам.

Зайцев поднялся по отвесной стремянке в темной шахте, откинул наружную крышку. Свистел ветер, шумела вода. Стоя на боевых постах, краснофлотцы вглядывались в косо летящий снег. Зенитчик Стефанов с любопытством глянул на него.

— Что у вас там? Трубки глушили на ходу?

— Глушили, — сказал небрежно Зайцев, плотно прикрывая крышку.

— Говорят, один геройский парнишка в раскаленную топку залез?

— Есть такой геройский парнишка, — веско сказал Зайцев. Его губы начали сильно болеть. Кожа натягивалась, распухала. Губы все еще казались стеклянными, но теперь их разрывала острая боль.

У торпедного аппарата стоял Филиппов. Он глубоко ушел головой в воротник, его плечи были занесены снегом.

— Что с тобой, Ваня?

— Ничего, потом расскажу...

Ему было холодно, ветер пронизывал насквозь, он вбежал в кубрик. Сорвал ватник, укутался, укрылся чьим-то полушубком, лег на рундук. Сильно жгло глаза и еще больше болели губы.

«Вот отдохну, и без всякого доктора пройдет», — думал Зайцев. Но как только закрыл глаза, закружились темно-красные круги и спирали, закачались водогрейные трубки, похожие на струны рояля, на сверкающие, натянутые струны в раскрытом рояле.

«Поспать, поспать хоть минутку», — думал Зайцев. Но трубки кружились перед глазами, качался рундук, и сильнее стучали в борт кубрика тяжелые волны. «Вот он, мой родной дом, — думал Зайцев. — Обеспечил ход родному кораблю...» Но он оказывается не на корабле, а в землянке, и это не море стучится в борт, а лопаются поблизости мины. И друг Москаленко сидит рядом на краю нар и смотрит ласковыми глазами. И вдруг снова что-то взрывается совсем близко, и раскаленные трубки начинают медленно кружиться в глазах. Кто-то тронул его за плечо.

— Спите, товарищ краснофлотец?

Он откинул мех полушубка, сел на рундуке. Перед ним стоял доктор. Заботливые глаза внимательно смотрели с широкого рябоватого лица.

— Губы вам придется смазать вот этим... А это глазная примочка... Цэ будет гарно, как говорят у нас на Украине.

— Спасибо, товарищ доктор.

Кубрик заполнил звон колокола громкого боя. Протяжный, резкий, нескончаемый звон. И вновь загремели ноги по стали над головой.

— Боевая тревога, — сказал в громкоговорителе мерный, внушительный голос.