Читать «Плотоядные поневоле» онлайн - страница 15

Мыслить в таком ключе чревато двумя негативными последствиями: во-первых, мы производим впечатление махровых кретинов, которые волнуются исключительно о таких глупостях, как моно- и диглицериды, – штуковинах, которые не особо влияют на судьбу животных (и это понимает любой адекватный человек); и, во-вторых, как это происходит в случае с кормлением наших собак и котов, мы часто не замечаем, когда действительно способствуем страданиям животных там, куда не добрались длинные руки «веганской полиции», способной нас покарать.

Если веганство со стороны кажется чем-то вроде секты, то это потому, что мы имеем склонность придерживаться определенной ортодоксальности, которая предписывает, что нам позволено, а что – нет, вместо того чтобы развивать собственное ощущение допустимого исходя из здравых, вразумительных соображений.

Большинство людей утверждает, что «любит братьев меньших», но они не желают ввязываться в какую-либо возню, хоть отдаленно напоминающую безумную религию, превозносящую права животных. Они предпочитают не усложнять себе жизнь и не видят ничего привлекательного в том, чтобы казаться кому-то радикалами, революционерами или фриками. Наоборот, такие ярлыки обыкновенно воспринимаются как несмываемый позор – то, чего имеет смысл активно избегать.

И это, друзья мои, основная причина того, почему мы – веганы, а они – нет.

Доброе утро, Мистер Навозник!

«Когда Грегор Замза проснулся в своей постели утром после дурного сна, он обнаружил, что превратился в гигантское насекомое».

Так начинается известный рассказ Франца Кафки «Превращение», персонаж которого неожиданно становится навозным жуком, метафорически воплощая в себе все мытарства и бессмысленность обычного человека. Если задуматься, это почти безукоризненная аналогия: Кафка не зря связывает людей не с инсектами в целом – животными, больше ведомыми инстинктами, чем рациональным мышлением – а с конкретным видом, чья жизнь настолько тесно связана с какашками, что его даже назвали в их честь.

Пять дней в неделю, восемь часов в день, навозников можно лицезреть за их дерьмовой работой: они производят говно, продают кал или просто таскают экскременты с места на место. По вечерам они так вымотаны, что обыкновенно просто приходят домой и смотрят миазмы по ТВ на протяжении нескольких часов, прежде чем впадут в спячку. По выходным они развлекаются фекальными занятиями вроде рыбалки и гольфа, а в течение трех сливных недель наслаждаются сраненьким отпуском с семьей.

Поначалу типичный навозник может говорить самому себе, что подобная рутина всего лишь временна («до того, как стартанет моя настоящая карьера» или «пока я работаю над сценарием» и т.д.), но спустя пару лет мечты, надежды и подлинные радости почти неизбежно будут похоронены под плотным слоем испражнений.

Навозник связывается с первой попавшейся более или менее приемлемой особой, которая улыбнется ему (ей) в электричке и заводит целый выводок спиногрызов. Сорок с чем-нибудь лет перед покупкой «дома на колесах», квартирка во Флориде и, в конечном счете, миловидная гранитная плита, под которую и лечь не стыдно.