Читать «Плата за успех: откровенная автобиография» онлайн - страница 24

А еще, уезжая на длительные гастроли, я обычно оставляла маме записочки, которые она не сразу найдет – например, прятала в какую-нибудь книжку, которую она еще только собиралась прочитать, или под подушку, зная, что через несколько дней она будет менять белье и тогда точно найдет и прочитает. А то и в сапожок, потому что гастроли были длинные, дней по тридцать-сорок, и иногда я уезжала осенью, а приезжала уже зимой. Было очень приятно думать, что она в мое отсутствие наденет этот сапожок, а там записка! И будет ей такой маленький привет от дочки.

В то время мы с ней были по-настоящему близки, и я очень о ней заботилась, старалась беречь ее, беспокоилась. Помню, когда только-только начала работать в Мариинском театре, мне было всего 17 лет, и меня отправили на стажировку в Австрию. А оттуда поехала на гастроли в Америку. И вдруг мама сообщила, что ей плохо, она чуть ли не умирает – у нее были проблемы с щитовидкой и случился приступ. А я в Америке, сделать ничего не могу, домой вернуться не могу, да и какой от меня там прок? И я ночью бегала по городу, искала какую-нибудь открытую церковь – католическую или протестантскую, потому что где там взять православный храм. Нашла, упала на колени и с рыданиями просила Бога, чтобы мама осталась жива, чтобы я ее снова увидела… Ну что я еще тогда могла сделать на таком расстоянии? Ужасное ощущение бессилия… Проплакавшись, вернулась к себе, но и потом не спала, а лежала на кровати и представляла, как передаю энергию маме. А наутро она сказала, что у нее все прошло, как будто я ее реально отмолила. Она тоже говорила, что всегда за меня молится, ведь молитва матери очень сильная.

А однажды в молитвеннике написала ей стихи, чтобы она увидела их, когда уеду на следующие гастроли:

Звено таинственного круга,Моей души надежный кров,Моя любимая подругаИ мой молитвенный покров.

Недавно их положили в основу для песни Ариши – вот такое чудо получилось…

* * *

Но постепенно начали появляться первые трещины в наших отношениях. Больше того скажу – мы с мамой по-прежнему любили друг друга, но в то же время между нами шла постоянная война. И дело было прежде всего в том, что я стала взрослой.

Мне исполнилось 19 лет, и я наконец созрела до того, чтобы захотеть личных отношений – любви, близости, секса. Это и так произошло позже, чем у многих других девушек. Каждый раз, как я только собиралась поужинать с Фарухом Рузиматовым – моей первой любовью, звездой мирового балета, она вставала в дверях и говорила: «Только через мой труп». Я ей объясняла: «Мама, ну уже хочется эти пуанты снять хотя бы вечером и себе время посвятить. Извини, но я стала взрослой». Но если я все же уходила с Фарухом, то когда возвращалась, мамы дома не было. Она могла исчезнуть, не оставив никакой записки.