Читать «Пирамида, т.2» онлайн - страница 396

Воспринимаемый в низах как явление общественно-безнравственное и лишь попущеньем Божиим объяснимое, талант и в глазах науки представляется патологическим, вроде жемчужины, отклонением от нормы, нередко сопровождаемым свитой болезненных признаков и с противовесом на обратном фланге в виде всяческого уродства. Сконцентрированная в понятии гениальности одаренность становится анархической угрозой в системе планового государства.

Однако нельзя отрицать общественную полезность таланта, КПД которого, порою даже мелкокалиберного, вполне окупает расходы на его содержание, включая поощрительное пособие, без чего птичка быстро чахнет, начинает петь не в ту сторону, доставляет лишние хлопоты органам наблюдения. Конечно, перепутав функциональное назначение бритвы и топора, легко повредить физиономию либо испортить ценный инструмент. Однако чересчур быстрое перерастание избытка в текущий счет оказывает деморализующее действие на бесталанное большинство. Вообще-то природу, как хозяйку всего сущего, не заботит отставанье вида на век-другой, но в нынешнем мире без него нас досрочно расклюют соседи! С повышением уровня цивилизации, зачастую обслуживающей самые порочные прихоти избранников, все грозней становятся возрастающие, уже не только материальные, как раньше, но и нравственные чаянья пробудившихся масс по части абсолютного равенства. Словом, на смену терпящему бедствие христианскому компромиссу, навеявшему труженикам, как говорится, сон золотой, мы предложили единственно рациональный план продлить историю людей, крушение которого повлекло бы нежелательные последствия. Ибо разуверившись в непосильном для всех верхнем маршруте по заоблачным горным хребтам, иное резвое поколенье может предпочесть низовой, покороче, путь к заветной цели – возвратом к обычаю прошлых времен, где универсальное райское блаженство жителей достигалось отсутствием соблазнов.

В скоростной победе за власть нам помогла природная у русских тяга, отчетливо выраженная в народной мудрости, будто бы на миру и смерть красна, и тем более пусть любая нищета, лишь бы поровну. Обратимся к лавинному, из небытия прямиком в большую историю, вторжению пресловутого маленького человека. Названное явленье, не трактуемое в политических программах, размещается за пределами социальных понятий, по ту сторону мещанства, даже не толпы или черни, а безликой плазмы людской. В ней-то, охраняемая системой концентрических усложняющихся оболочек, и образуется, видимо, эпохальная личность. Наивно думать, будто традиционная в классической литературе и бесконечно оскорбительная, наравне с собачкой Муму, жалость к безгласному существу на задворках жизни примирила его с привычно-трущобной участью. Длительная закалка страданьем повышает живучесть организмов, наделяя их средствами, смертельными в обороне.