Читать «Петля и камень на зелёной траве» онлайн - страница 250

– А откуда ты узнал, что Ула в седьмой психбольнице?

– Неважно. Узнал…

Ах, Эйнгольц, Эйнгольц, больше всего на свете мне не хочется вспоминать, как я узнал, что Ула в седьмой психбольнице. Я кивнул на его сумки:

– Что это за бебехи?

Эйнгольц усмехнулся:

– Мой архив. Мне предложили очистить стол…

– В каком смысле?

– Меня уволили.

– Но ты же научный сотрудник? Тебя же можно уволить только по конкурсной комиссии? Через ученый совет?

– Алеша, это ты говоришь? Ты ведь не хуже меня знаешь, что у нас можно все.

У поворота к Волхонке – ЗиЛ, я перестроился в правый ряд, но не успел проскочить на стрелку светофора, потому что меня отжал бойкий наглый жигуленок, юркнувший вперед меня. Зеленая стрелка погасла, и я решил подождать – сейчас было не время глотничать с милиционерами.

– Как же ты теперь думаешь жить, Шурик?

– Не знаю. Я не думал еще. Мне как-то все равно…

– Что значит «все равно»? Жевать что-то надо!

– Надо. Но у меня какое-то непонятное ощущение, будто вся моя жизнь к концу подходит…

На Канатной улице я быстро догнал и обошел броском неспешно телепавшийся жигуль, проявивший такую прыть на повороте. Сидевшие в нем двое мужиков тоже о чем-то спорили.

Эйнгольц отстраненно произнес:

– Сказал нам Спаситель – когда будут гнать вас в одном городе, бегите в другой.

Я посмотрел на него в зеркальце – лицо Эйнгольца было красно, напряженно и отчужденно. А позади нас маячил все тот же белый жигуль. Невольно взглянул на номер – МНК 74-25. Свернул на длинную подъездную аллею к больничным воротам. И вспомнил.

– Шурик, я отправил в несколько организаций запросы. Я боюсь, что ответы до меня могут не дойти, и я дал твой обратный адрес. Не возражаешь?

– Нет. Конечно, не возражаю…

Остановил машину на площадке сбоку от ворот – огромные железные створки с электрическим приводом. Ворота открывались мотором из проходной за решеткой.

«У нас тюрьма», – сказала Эва.

Эва – что ты сделала с нами? Зачем тебе это надо было? Ах, все пустое! Эта жизнь к концу подходит…

Мы направились к одноэтажному каменному домику с табличкой над квадратным оконцем «Справочная». Я оглянулся и увидел, что в другом конце площадки пристроился белый «жигуль» МНК 74-25.

Справки в этом медицинском учреждении давал красномордый морщинистый вахтер в сине-зеленой вохровской форме и фуражке. Он вглядывался в нас подозрительно из своей зарешеченной амбразуры, переспросил несколько раз:

– Как-как? Гинзбург? Суламиф? Щас посмотрим…

Он листал в тонкой засаленной папочке бумажки, воздев на курносый кукиш лица толстые роговые очки, слюнил пальцы с подсохшей чернотой ружейного масла под ногтями, бормотал сухими губами в белых налетах:

– …Гинзбург… Гинзбург… так-так… когда поступила?… семнадцатого?… Так-так… В каком отделении, не знаете?… Так… Нету… Нету такой у нас… Не значится…

Я начал орать на него:

– Как не значится – она здесь вторую неделю! Уже… Но Эйнгольц дернул меня сзади – пошли, это бесполезно.

А медицинский работник в охранной форме, взглянув на меня равнодушно, захлопнул изнутри ставню окна. Вот и все.