Читать «Песня единого фронта» онлайн - страница 11

Бертольд Брехт

3

Я — иволга. Иволга я. Я гибну, дети, спасите. Ведь это я в прошедшем году — Чуть сумерки — пела в ближнем саду. Пожалуйста, помогите.  Сюда, певунья, сюда!  Вот и тебе еда.  Благодарим за работу!

ПЕСНЯ О СЧАСТЬЕ

Корабль в пути, и труден путь. Дружи, моряк, с мечтой! Всплывет, всплывет за синью вод Твой город золотой!  В котлах давленье проверяй,  Курс вычисли точней.  И пусть волна порой грозна —  Управишься ты с ней! Твоя исполнится мечта, Разлука не долга. Ты ждешь не зря: ведь все моря Имеют берега!  Да будут руки и сердца  В работе заодно.  За счастье — в бой! Само собой  Не явится оно. Коль ты свободен, то и труд — Отрада и краса, Всех благ родник, и крылья книг, И ветер в паруса!  Твой труд зовет тебя вперед,  И мысль твоя в пути.  Верши дела, чтоб жизнь могла  На славу расцвести! Ребенку малому нужны И молоко и хлеб. Трудись, отец, чтоб твой малец И вырос и окреп.  Ведь не расти ему нельзя!  Он звонким голоском  Того зовет, кто принесет  Бутылку с молоком. И станет деревом росток, Из камня дом взрастят. Сначала дом и клен при нем, А после город-сад.  И коль на свет мы рождены,  Для счастья будем жить.  Клянемся, друг, в цветущий луг  Всю землю превратить!

1952

БРЕХТ РАССКАЗЫВАЕТ

ПЛАЩ ЕРЕТИКА

Джордано Бруно, уроженец Нолы, приговоренный в 1600 году римской инквизицией к сожжению на костре за ересь, повсеместно признан человеком великим не только в силу его дерзновенных, со временем обретших достоинство чистой правды гипотез о движении светил, но и в силу мужества, которое прозвучало в его словах, обращенных к судьям: «Произнося этот приговор, вы страшитесь больше, чем я, выслушивающий его». Если перечитать труды, принадлежащие перу Джордано Бруно, не забыв поинтересоваться и свидетельствами о публичных выступлениях ученого, ничто не помешает назвать этого человека подлинно великим. Однако существует легенда, способная, как это ни трудно, еще более возвысить его в глазах читателей.

Это — легенда о плаще.

Сначала припомним, как Джордано Бруно оказался в руках инквизиции.

Один венецианский патриций, некто Мочениго, нанял ученого в качестве преподавателя физики и искусства запоминания. Несколько месяцев хозяин обеспечивал гостя столом и кровом, получая за это условленные уроки. Но вместо представлений о черной магии, приобрести которые Мочениго втайне надеялся, он приобретал таковые только о физике. Поскольку физика была ему, собственно, ни к чему, он испытывал все большее недовольство и уже начинал раскаиваться в своих затратах на гостя.