Читать «Перечитывая Мастера. Заметки лингвиста на макинтоше» онлайн - страница 43

Коровьев доносит на Босого голосом Квасцова, известного ябедника, который сам тут же становится жертвой доноса. Кот ябедничает на Лиходеева, устроившего якобы дебош с битьем посуды в подмосковном ресторане. При этом фраза «И повесил трубку, подлец!» - относится явно не только к Коровьеву - Фаготу. Амбивалентность авторской характеристики была отмечена рядом исследователей. Собственно, этого «подлеца» можно интерпретировать как обобщенную характеристику всякого доносчика и кляузника.

Тот факт, что характеристики сатирических персонажей – Лиходеева, Босого, буфетчика Сокова, Поплавского и пр. даются ведомством московского «гостя» и его свиты, говорит о многом. Кстати, характеристики Мастера так же убедительны и остры: Лапшенникова – секретарь «со скошенными к носу от постоянного вранья глазами», «хитрый» Берлиоз, критики, которые «говорят не то, что они хотят сказать». Общая сатирическая направленность таких характеристик усиливается точными речевыми портретами персонажей. По сути, один концептуальный подход представлен в оценках и характеристиках героев московских глав, звучат ли эти характеристики из уст самого автора, его «романтического» героя, или Воланда и его окружения. Это может натолкнуть на мысль о том, что автор сознательно прячется за своими героями, масочная природа которых обнаруживается в их амбивалентности.

Амбивалентность образов

Однако «Даже то обстоятельство, что Воланда в романе прямо называют Сатаной, еще ни о чем не говорит», - справедливо отмечает Е. А. Яблоков в своей монографии «Художественный мир Михаила Булгакова» (Яблоков 2001: 159). Вместе с тем мысль о том, что «герой выражает абсолютную истину» (Яблоков 2001), «персонифицированный вечный жизненный принцип справедливости» (Немцев 1991), необходимо уточнить. Воланд, на наш взгляд, - это образ-маска. И как всякий масочный персонаж используется функционально. Голос и позиция автора слышны и ощутимы почти в каждой реплике, когда работает функция возмездия. Воланд, собственно, и не наказывает, а приводит в исполнение, запускает механизм наказания за ложь и доносительство, за жадность и предательство, а самое главное – за малодушие, но сам он как бы «вне игры». Суть и мера наказания определяются не им. Идея воздаяния и возмездия – центральная идея всех религий. Он не судит. Он исполняет. Воланд – это функция, прикрытая маской. Бесстрастное всевидящее око и механизм «весов и кармы». Прекрасно иллюстрирует это сцена гибели ребенка, увеличенная взглядом Воланда, упавшим на магический глобус: «Вот и все. Он не успел нагрешить». Эта не человеческая реакция на смерть ребенка коробит Маргариту. Но это иная логика с иного уровня бытия. Мы не знаем, кем вырос бы убитый ребенок, а Воланд знает. «Безукоризненная работа Абадонны» не предполагает случайности. Автор высмеивает ходульные представления о Дьяволе так же, как он очищает мифологические напластования с болевой точки истории человечества.