Читать «Перейди за Иордан. Судьба сильной женщины на переломе эпох» онлайн - страница 28

«О ты, женщина в платочке! Помоги мне вернуться в мир моего прекрасного детства. Зачем я здесь, в этой шумной Москве?..»

И как горькое горе, как раскаяние и стыд, на Алю накатилось чувство неправильности ее жизни и своей неправильности. Она опустилась на колени, низко склонила свою горячую голову… и вдруг уткнулась лбом в сухие листья и поцеловала черную, нагретую солнцем родную землю…

Шло время. Просыпалось забытое, дорогое и трепетное. Все, связанное с сентиментальной и тщеславной влюбленностью в Англию, стало как-то меркнуть, отступать. Слова «Россия», «русская» становились значимыми и дорогими. А встреча с женщиной в платочке стала чем-то вроде указателя поворота на дороге.

Аля получает телеграмму о приезде Бетти Мироновны. И вот она в Шереметьево, у самолета. По трапу спускаются заморские гости. Среди них и миссис Бетти. Аля обнимает свою учительницу, берет ее сумки, и они медленно идут к аэровокзалу. Но Аля взволнована. Она смотрит по сторонам, оглядывается на трап, всматривается в лица.

– Are you looking for anybody? – спрашивает Бетти Мироновна.

– Sorry… I think may be somebody has arrived to take Russian soil…

– Alla, Alla! I’ve brought you so many interesting things, and you are looking for someone who might have come for Russian soil. Soil! Dust! Oh! How strange are you, Russians…

Аля слышит голос, но как бы издалека. Перед ее глазами небольшой деревянный сундучок, а в нем белый холщовый мешок с русской землей. И она тихо отвечает:

– Yes… You are right. We are really a little strange. We… Russians…

Прочь, гуси-лебеди!

Наказуя наказа мя Господь, смерти же не предаде мя.

Пс. 7: 18

Горячую натуру Али московская жизнь привела к диссидентству – модному общественному движению верхушки советского общества 1960-х годов. Вокруг этой верхушки из писателей, художников, музыкантов, академиков разных направлений группировалось молодое поколение бурных, неразумных и горячих людей, готовых служить Родине до тюрьмы, до смерти, не разбираясь в тех силах, которые направляли это движение, и не понимая, куда эти силы толкали Россию. И Але тоже было неведомо это. Для нее главным было служить России, спасать Россию.

Будучи человеком решительным и искренним, она и деятельность свою в диссидентстве решилась доводить до ее логического конца – т. е. до публичного выступления против существующего строя, до суда и тюрьмы. Судебные процессы над диссидентами в то время шли один за другим.

Юрий Всеволодович, муж Али, не одобрял ее увлечения, но до какого-то времени молчал, надеясь на ее благоразумие. А когда он попытался поговорить с ней, это вызвало у нее лишь раздражение. Как будто общение с новыми «друзьями» сделало ее глухой к голосу разума и не способной к спокойному диалогу. Между ними появился холодок, который довольно быстро перерос в отчуждение. И когда Аля объявила мужу, что «руководство» решило создать подпольную типографию в их квартире, муж твердо сказал:

– Нет!

– Тогда я уйду из дома!

– Уходи, – был спокойный ответ.

Но она не ушла. Она отстранилась с высоко поднятой головой и заперлась в своей комнате. Успех в диссидентском движении кружил ей голову – она становилась новым героем очередного судебного процесса! «Друзья» ей низко кланялись. Называли ее «декабристкой», Жанной д’арк…