Читать «Первая женщина на русском престоле. Царевна Софья против Петра-«антихриста»» онлайн - страница 105

Со злорадством в душе Софья узнала, что победа Петра не принесла радости Борису Голицыну, которого царевна ненавидела всей душой. Его чуть не постигла судьба Хованского. Решив, что молодой царь будет плясать под его дудку, князь сильно просчитался и за свою заносчивость получил при дележе «добычи» Казанский дворец — приказ, ведающий Поволжьем за Нижним Новгородом. Потрясенный такой неблагодарностью, он разобиделся на весь белый свет и запил — дело обычное на российских просторах.

Кстати, пострадал не только князь Борис Голицын, но и другие первостатейные вельможи, поехавшие с поклоном к Петру. Худородные Нарышкины не желали видеть рядом с собой людей, чьи фамилии оказались неразрывно связанными со славой Руси: их быстро выдавили со всех государственных постов, заменив полуграмотными выходцами из низов, не имеющими никакого представления об управлении государством, но зато не морщившимися, видя, как царь ест руками, ковыряет в зубах и пускает газы за столом.

Впрочем, Петр не часто удостаивал царский дворец своим присутствием, предпочитая военные экзерциции. Перейдя от штурма потешной крепости к широкомасштабным маневрам, он учинил в подмосковном Кожухове форменную войну, продолжавшуюся полтора месяца от Успенья до октябрьских холодов. Одну «армию», состоявшую из преданных Петру полков, возглавлял князь-кесарь Федор Юрьевич Ромодановский, другую — собранную из полков, которым царь не доверял, — Иван Бутурлин.

Тридцать тысяч человек шесть недель месили грязь, ведя боевые действия по всем правилам военного искусства.

В результате «царь Федор Плешпургский» разгромил войско «царя Семеновского», и участники сей забавы получили, наконец, возможность перевести дух, оставив на «поле боя» двадцать четыре человека убитыми и около пятидесяти ранеными.

Все эти «экзерциции» сопровождались беспробудным пьянством и другими непотребными развлечениями, от которых даже видавшие виды москвичи приходили в изумление, поминая добрыми словами прежних тихих царей, не позволявших себе подобного времяпрепровождения. Развлечения царя носили столь пагубный для горожан характер, что по тому, насколько свободно жил город, можно было догадаться, есть ли молодой царь в Москве или нет.

Патриарх Иоаким попытался по-отечески призвать Петра образумиться, но получил такую отповедь, что предпочел далее не перечить молодому царю. Кто знает, может быть, в глубине души он уже жалел о тех временах, когда мог диктовать Великой государыне свою волю, и она, хоть и огрызаясь, уступала его диктату?

Пока царь предавался веселью, Нарышкины, не теряя времени даром, расхватывали себе деревеньки, кто сколько может забрать. Дворцовый приказ едва успевал отписывать земли то одному брату Натальи Кирилловны, то другому. Федор Кириллович забрал голицынское Медведково, Мартемьян Кириллович — Хорошово и Мякинино, царский кравчий Кирила Алексеевич — Братцево, а Лев Кириллович — Фили, Чашниково и Черкизово.