Читать «Пасифая» онлайн - страница 2

— Я занята.

— Чем?

— Книгу читаю.

Она нажала кнопку. И не убирала палец, пока экран не погас. Отнесла телефон в комнату, бросила на постель и снова ушла в светлую, горячую кухню

Левканоя лежала на спине, сомкнув ноги, — одно колено чуть согнуто. Как учила старая гетера, дергая больно то за руки, то за волосы, приговаривая:

— Даже сойдя с осла, ты должна иметь вид невинный и робкий, — даже если тело твое не помнит, что такое одежда, и с твоей постели вставали один за другим десяток гоплитов. Но тот, кто придет следом и увидит тебя — робкую и в страхе, должен увидеть и то, что можешь дать. Пусть тело само говорит…

И снова дергала руку, выворачивая по парчовым подушкам, сухими ладонями стискивала колени, показывая, — если одно чуть выше другого, то под руном видно розовое, секретно от мужчин натертое по краешкам киноварью:

— Сама не придумывай! До тебя были, состарились, умерли, и после тебя будут. Сперва выучи то, что не требует сердца. Потом станешь думать и делать. Если позволено будет выжить.

…Минос гремел в каменном коридоре, пел, путая слова. Вошел вслед за черным рабом и уставился на обнаженную рабыню, на темные волосы, раскиданные вокруг лица. Задел негра, идя к ложу, заскакали по стенам отсветы факела и фрески ожили, переплетая мужские и женские тела. Огонёчки пробежали по граненым бусинам пояска поперек смуглого живота лежащей.

Он хмыкнул, сдирая хитон, и рухнул на мягкое тело. Левканоя выгнулась навстречу, закрывая глаза, сделала меж бровей складочку страдания и рот округлила ожиданием наслаждения. Учили.

Факел кивал огнем, дергал полумрак и мокрая мужская спина становилась красной, будто облитой кровью.

— Я силен, — говорил царь, хрипло дыша в маленькое ухо. Позвоночник его извивался темной сороконожкой. Чмокала в духоте комнаты мокрая кожа, прилипая, отрываясь. Статуей стоял черный раб. И только держащая факел рука со вздутыми мускулами, подрагивала в такт звукам, которые все убыстрялись. И…

В наступившей тишине приползла из коридора слабой змеей музыка пиршества. Звериный рык Миноса раздавил ее, обрушил на Левканою напряженное мужское тело. Утихая, был подхвачен женским криком. Заметался по углам свет факела.

Минос сполз с бьющейся рабыни и, глядя на расползающийся у ее бедер комок пауков, мохнатых многоножек и схожих с бычьими жилами ядовитых змеек, стукнул кулаком по тусклой парче подушек.

— Эфеб, уберешь ее. Проклятая Пасифая, с ее проклятым проклятьем! Бабы!

Он отвернулся от затихающей в предсмертных конвульсиях рабыни, чтобы не смотреть на тварей, кусающих бедра и руки, на опухающее лицо. Покачал головой:

— А такая была. Сочная…

Шел по коридору, свесив тяжелые кулаки. Смотрел, не мигая, на рвущийся к потолку свет — от одного факела к другому. Остановился у лестницы. За спиной уже еле слышна возня: черный раб привычно завернул тело в одно из покрывал, понес по узкой лестнице на задний двор. Там — на коня и за городскую стену. Похоронят, где всех, прежних.

Минос не думал о том, сколько их. Рабыни. Ощутив боль в лице, разжал стиснутые челюсти. И поднес к глазам ладони, пытаясь разглядеть вмятины от ногтей. Рабыни… Посмотрел вверх, на узкую спираль лестницы.