Читать «Паруса и пушки» онлайн - страница 51

Примасом, то есть главой католической церкви Англии, жаждал стать Гардинер (фанатизм и честолюбие часто вовсе не исключают друг друга), но он умер, и это место занял кардинал Реджинальд Поул. Человек был надежный, люто ненавидевший наследие Генриха Восьмого и в первую очередь его самого. За то, что Генрих расправился со всеми его родными. Казнил мать Поула – ту самую известную нам по первому тому леди Солсбери, которая яростно сопротивлялась казни и рассталась с головой после одиннадцати ударов топором. Двух братьев Поула и его племянника Генрих кого казнил, кого заключил за решетку. Причина на сей раз была не в садизме – семейство имело в жилах капельку королевской крови, а таких Генрих методично вырезал вслед за своими тезками, Шестым и Седьмым. Епископа он оставил в живых и на свободе потому, что тот, как духовное лицо, не мог иметь потомства, а следовательно, был не опасен.

Так вот, Поул как раз не одобрял сожжений и делал все, чтобы их прекратить или по крайней мере свести к минимуму. После того как на костер отправили вторую группу осужденных протестантов, не кто иной, как духовник короля Филиппа Альфонсо де Кастро, в присутствии королевской четы произнес в соборе проповедь, в которой эту казнь осудил, сказав, что она «противоречит учению Христа, и терпеливое убеждение оказало бы куда большее воздействие на души еретиков, чем страх перед костром или даже угроза вечного проклятия». Как видим, далеко не все было просто и однозначно. Свою роль играло и прекрасно нам знакомое по собственной истории 20–30-х годов прошлого века «избыточное рвение на местах» – то, что у нас зовется справедливо «перегибы на местах». За которыми Мария (как впоследствии Сталин) не всегда могла усмотреть.

И наконец случалось, что за сожжения протестантов выступали… сами протестанты. Известный протестантский проповедник Джон Филпот, крайне умеренный во взглядах (что среди протестантов редкость), называл своих единоверцев-экстремистов «горячими головешками из ада», которых дьявол «в наши дни уполномочил осквернять Евангелие». И писал: «Такие негодяи должны быть сожжены без жалости». Все было очень непросто…

Непременно стоит упомянуть, что казнь в виде сожжения на костре за религиозные убеждения (точнее, активную пропаганду таковых) придумала отнюдь не Мария – эта практика по инициативе церковников началась в Англии чуть ли не за сто пятьдесят лет до нее. Очень любил развлекаться живыми кострами Генрих Восьмой. Причем жег не только активных католиков, но и чересчур ревностных, на его взгляд, протестантов, считавших, что англиканская церковь все же сохранила слишком много от католической – значительную часть обрядности, иконы и статуи святых в храмах, пышность богослужения, церковную иерархию. По их мнению, все это следовало ликвидировать, придав церкви максимальный аскетизм. А вот на это Генрих пойти никак не мог – англиканская церковь была его любимой игрушкой, следовательно, должна как раз сохранять известную роскошь и пышность. А потому и чрезмерно рьяных протестантов Генрих отправлял на костер. Иногда по свойственному ему черному юмору (часто кровавому) приказывал связать вместе католика и протестанта, да так и сжечь…