Читать «Пан (пер. Химона)» онлайн - страница 18

— Это ничего! — отвѣтила она, — это звучитъ такъ странно, что Богъ наградитъ меня. Ты говоришь такъ, какъ-будто… Я тебя такъ люблю! — И вдругъ она бросилась мнѣ на шею тутъ же на дорогѣ и крѣпко поцѣловала.

Когда она ушла, я свернулъ съ дороги и пробрался въ лѣсъ, чтобы спрятаться и остаться Одному со своей радостью. Потомъ, взволнованный, я снова вышелъ на дорогу, чтобы посмотрѣть, не видѣлъ ли кто, что я вошелъ въ лѣсъ; но я никого не увидѣлъ.

XIII

Лѣтнія ночи, тихое море и безконечно спокойный лѣсъ. Ни крика, ни шума шаговъ съ дороги. Мое сердце было какъ-будто наполнено темнымъ виномъ. Моль и ночныя бабочки безшумно влетаютъ ко мнѣ въ окно, привлеченныя свѣтомъ очага, и запахомъ жареной дичи. Онѣ ударяются съ глухимъ шумомъ о потолокъ, летаютъ около самого моего уха, такъ что меня пронизываетъ дрожь, и садятся на бѣлую пороховницу на стѣнѣ.

Я наблюдаю за ними; онѣ сидятъ, дрожатъ и смотрятъ на меня; это — шелкопряды, древоточицы и моль. Нѣкоторые изъ нихъ похожи на летающіе анютины глазки.

Я выхожу изъ хижины и прислушиваюсь. Ничего, ни малѣйшаго шума. Все стоитъ. Воздухъ свѣтился отъ летающихъ насѣкомыхъ, отъ миріадъ чиркающихъ крылышекъ… Тамъ, на опушкѣ лѣса растетъ папоротникъ и борецъ, цвѣтетъ верескъ; я люблю его маленькіе цвѣточки. Хвала тебѣ, Господи, за каждый видѣнный мной цвѣтокъ! Они были маленькими розами на моемъ пути, и я плачу отъ любви къ нимъ. Гдѣ-то вблизи растетъ дикая гвоздика, и я ее не вижу, но я чувствую ея запахъ. Но теперь, въ ночные часы, въ лѣсу развернулись большіе бѣлые цвѣты; ихъ рыльца открыты; они дышатъ; мохнатыя бабочки опускаются на ихъ листья, и все растеніе содрогается. Я хожу отъ одного цвѣтка къ другому; они опьянены; это опьяненные цвѣты, и я вижу, какъ они опьяняются.

Легкіе шаги, чье-то дыханіе, радостный привѣтъ.

Я откликаюсь, бросаюсь на дорогу, обнимаю колѣни, ея скромное платье.

— Добрый вечеръ, Эдварда, — говорю я еще разъ, обезсилѣвъ отъ счастія.

— Какъ ты меня любишь! — шепчетъ она.

— Какъ я долженъ быть благодаренъ тебѣ! — отвѣчаю я. — Ты моя; весь день мое сердце спокойно и думаетъ о тебѣ. Ты прекраснѣйшая дѣвушка на землѣ, и я цѣловалъ тебя. Часто при мысли, что я цѣловалъ тебя, я начинаю краснѣть отъ радости.

— Почему ты меня такъ сильно любишь именно сегодня вечеромъ? — спрашиваетъ она.

На это иного есть причинъ; стоило мнѣ только о ней подумать, и я уже любилъ ее. Этотъ взглядъ изъ-подъ высоко изогнутыхъ бровей и эта смуглая милая кожа!

— А развѣ я не долженъ тебя любить? — говорю я. — Вотъ я здѣсь брожу одинъ и благодарю каждое деревцо, что ты молода и здорова. Однажды на одномъ балу была одна молодая дама; она сидѣла всѣ танцы, и никто не приглашалъ ее. Я ее не зналъ, но лицо ея произвело на меня впечатлѣніе, и я поклонился. — Ну? — Нѣтъ, она покачала головой. — Фрёкэнъ не танцуетъ? — сказалъ я. — Можете вы это понять, — отвѣчала она, — мой отецъ былъ такой стройный, моя матъ была безупречной красоты, и отецъ сразу побѣдилъ мою мать. А я — хромая.