Читать «Памяти Леонида Успенского» онлайн - страница 5

По словам Лидии Александровны, «дикие французы» до 1920-х годов не употребляли в пищу белые грибы, считая их посему-то поганками, и нахлынувшие в Париж русские эмигранты в изобилии собирали их прямо на столичных бульварах. Вскоре на употребление этого русского деликатеса перешли и коренные местные жители. Супруги Успенские были страстными грибниками, «охотились» за ними на даче своих друзей Лосских, где ежегодно отдыхали. (В архиве сохранились несколько фотографий, на которых он возвращается с полной корзиной грибов из ближайшего леса, а она занята их разборкой и чисткой). Очень любили они и животных – много лет прожившего с ними большого лобастого кота по кличке Пушкин и позже – подобранную на улице крупную бродячую собаку неопределенной породы – тоже симпатичную обитательницу квартиры на рю Бреге. (Я знаком с этими их любимцами по фотографиям).

В один из их приездов в Москву мы всю Страстную Неделю ходили каждый день на службы в Новодевичий монастырь. После служб супруги любили посидеть на скамейке перед входом в Успенскую церковь и послушать разговоры древних старух, во множестве стекавшихся сюда в эти дни. И в самом деле, здесь было что послушать обладавшим тонким юмором Успенским… К церковному входу подъезжает митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий. В собственной его резиденции ему запрещено появляться на улице в облачении, и потому сотню метров от архиерейского дома до храма он вынужден преодолевать на своей черной «Волге». «Кто это? – с удивлением спрашивает одна божия старушка свою соседку. «Анхирей» – отвечает та. Вопрошавшая в полном недоумении от такой встречи: «Анхиреи ведь Христа на распятие предали» – говорит…

Идем уже после службы к выходу из монастыря. Еще одна старая прихожанка сообщает с трудом ковылявшей с нею рядом спутнице: «Слыхала, что Господь-то милиционеров проклял». Та не верит. «Как же, сегодня читали в церкви: «Горе вам книжники, фарисеи и милиционеры». По глухоте своей старушка спутала «лицемеров» с «милиционерами».

Позже супруги не раз весело и тепло вспоминали эти примеры «народного богословия».

Кажется, той же весною в Новодевичьем монастыре я познакомил их со старой нашей прихожанкой Прасковьей Тихоновной Кориной – вдовой знаменитого художника, и та пригласила нас в расположенный неподалеку от монастыря его дом-музей, где она одиноко проживала вместе со старым эрдель-терьером, любимцем ее покойного мужа. Я был знаком с самим Павлом Дмитриевичем Кориным и бывал в этом доме раньше. Мы с большим вниманием осмотрели его великолепную коллекцию древних икон, но прославленная коринская «Русь уходящая» Леониду Александровичу не понравилась. Должно быть, его, как и многих, смутил «суровый реализм», почти натурализм портретов духовенства из этого цикла. «Карикатуры»! – шепнул он мне, выходя из этого здания, превращенного в музей.