Читать «Падение Ханабада. Гу-га. Литературные сюжеты.» онлайн - страница 6

Пока привозят вещи, обдумываю такое странное состояние собственной души. Да, конечно, Ханабад не просто географическое понятие. Он куда шире, объемней во всех отношениях, и влияние его на нашу жизнь бесспорно. Не обязательно быть прописанным в Ханабаде. Можно родиться и жить на том же Таймыре или в Клинцах, никогда не видеть этих холмистых песков и быть образцовым ханабадцем. Возможно, что мухи как раз разносят этот слабо изученный до сих пор вирус вместе с бурным развитием транспорта. Впрочем, радио, телевидение, литература — откуда в них было взяться этому вирусу?

Дело здесь в другом. Централизация всегда была основополагающим фактором ханабадского государственного мышления даже в те времена, когда от Ханабада до другой ближайшей цивилизации можно было добираться и год, и два, и даже дольше. Что же тогда удивляться нашему времени, когда стоит в Ханабаде снять телефонную трубку, и в одно мгновение всю его ойкумену пронизывает одна и та же мысль. Разумеется, речь идет не о всяком телефоне. Для этого используется «ВЧ», даже спутниковая связь. Словом, любой ханабадец поймет, о чем идет речь.

Из вышесказанного становится ясно, что автор и не пытается сузить Ханабад до какой-то территориальной или этнической общности. Прописка — это великое достижение ханабадской государственности — не имеет в данном случае значения. Чтобы не было никаких кривотолков, он прямо говорит, что производит свое исследование не на пустом месте. Ханабадом интересовались многие историки, литераторы, социологи, этнографы, но есть один классический труд, досконально осветивший родословную хана-бадства. «Господа ташкентцы», подвергнутые в этом труде всестороннему исследованию, тоже ведь не имеют отношения к какому-то конкретному городу или региону. Они возникают везде, где появляется особый питательный бульон для ханабадства. Автор даже думал поначалу назвать свой роман «Товарищи ханабадцы». Действительно, кто они такие: ханабадцы? Разве не те же господа ташкентцы, наблюдаемые, так сказать, в своем историческом развитии?..

Однако, в отличие от названного классического труда, автор, рассматривая Ханабад как широкое общественное и политическое явление, вместе с тем всякий раз возвращается к конкретному Ханабаду, давшему такое множество идей для эпохи всеобщего ханабадства. И тут возникает вопрос: а что следует понимать под идеей в ханабадском смысле этого слова? Ответим сразу, что всякая идея тут всегда воспринималась диалектически, как способ жизни. Ханабадцы всегда были реалистами. Ведь что такое идея сама по себе? Дым, мечтание, нечто неосязаемое. И ханабадский способ жизни совершенно естественно, без всяких усилий, преобразует ее в свой образ и подобие. Идея как бы жива, все в ней на месте. Она вознесена на пьедестал, подсвечена с разных сторон, но это все тот же мираж. Для пояснения можно привести многочисленные примеры из ханабадской истории. Там, в частности, практиковался следующий метод. С живого человека снимали кожу, аккуратно выделывали ее, набивали соломой и ставили на видное место во дворце или на площади. Человек выглядел как живой еще много-много лет…