Читать «Падение Ханабада. Гу-га. Литературные сюжеты.» онлайн - страница 11

Все во мне пело. Мы ехали в передовой колхоз на присланной оттуда машине, и я со значительным видом смотрел по сторонам, стараясь угадать среди проклюнувшихся зеленых кустиков, где здесь хлопок, а где свекла. А еще в этих местах, я слышал, произрастают фисташки. Спросить об этом значило уронить свой авторитет. Я учился ханабадской солидности…

В передовом колхозе все было, как я уже писал, рассуждая о миражах: Дом культуры с эллинскими колоннами, очевидно в память об Александре Македонском, сад для гуляний колхозников, картины и диаграммы, крашенный бронзой бюст. Когда мы проходили в кабинет председателя колхоза, то в прихожей я заметил женщину. Она сидела в углу на полу, и лица ее не было видно: лишь высокий, с золотым ободом головной убор и закрывающий рот платок. Ярко-зеленый шелковый халат был накинут поверх головы, под ним виднелись ханабадские серебряные, с бирюзою, украшения…

Все было готово к нашему приезду. Председатель колхоза в кителе, галифе и сапогах кивнул малому лет пятнадцати, и тот повел нас с инструктором райкома в колхозный детский сад. Это было новое здание со свежевыкрашенными окнами и дверью, которая долго не открывалась от налипшей краски. На полу не было видно ни единой царапины. В ряд стояли никелированные детские кроватки, застеленные новыми простынками и стегаными шелковыми одеяльцами, в углу была сложена горка игрушек. Чистое солнце светило в схваченные окаменелой замазкой окна.

Какое-то странное чувство нереальности происходящего охватило меня. Я поднял одеяльце на крайней кроватке и увидел неспоротый товарный ярлычок. На игрушках, на белых простынках виделся слой сероватой ханабадской пыли. И еще я никак не мог найти здесь печки.

— А где дети? — спросил я.

— Ай, гуляют! — ответил за малого сопровождающий меня инструктор райкома.

— А ясли где?

— Тоже здесь.

В глазах у него читалось явное недоумение по поводу моих вопросов. Действительно: мне нужно написать про детский сад и ясли в колхозном ауле — вот они. Все, что необходимо для этого, тут организовано. Ведь я приехал из «Ханабадской правды», все правильно написал от имени секретаря райкома и от председателя райисполкома. Так что же мне еще надо? Я опустил глаза.

К нам присоединился оказавшийся здесь фотокорреспондент Гулам Мурлоев, и мы поехали в передовую бригаду. Десятка полтора женщин работали в поле. Лица их были закрыты «платком молчания». Они поднимали высоко над головой большой лунообразный кетмень и с силой опускали его в междурядья, среди проступающих кое-где зеленых ростков. На других полях вокруг было пусто.

— Гель-гель! — закричал Гулам Мурлоев, настраивая свой объектив. Он остановил одну из женщин, деловито приспустил с ее лица платок и поставил с поднятым кетменем лицом к объективу. — Гель-гель!