Читать «Падение великого фетишизма / Вера и наука» онлайн - страница 10

И здесь одинаковость реакции — слезы, рыдания — обусловлена общностью переживаемого с одной стороны, коренным сходством отдельных находящихся в общении человеческих особей — с другой. А самая совместность реакции, опять-таки, стихийным путем взаимного подражания усиливает ее однородность еще более, и делает ее в то же время всем понятною.

Все это намечает путь к выяснению того, каким способом возникли первичные обозначения человеческих действий, и почему члены одного и того же родового общества, напр., одного племени их понимали.

VII

Нуарэ не натуралист, и в своей работе не анализирует, почти даже не касается обще-физиологической стороны изучаемого им явления. А между тем именно здесь он нашел бы наилучшую опору для своей теории — в учении об «иррадиации нервного возбуждения».

Нервно-мускульные реакции человеческого организма — его главное средство борьбы с природой — многочисленны и высоко дифференцированы. Они исходят из центрального нервного аппарата, в котором они известным образом «локализованы», т. е. размещены, распределены между различными комплексами клеток. Напр., та двигательная реакция, которая выражалась индо-европейским корнем mard — растирание руками — имеет свой более или менее дифференцированный центр, положение которого, скажем, в коре головного мозга даже до некоторой степени определено (по крайней мере, положение общего центра движения ручных мускулов). Но было бы ошибочно думать, что этот частный центр и является, так сказать, полным органом данных движений. Нет, он только исходный пункт реакции, а ее органом служит в действительности весь организм человека, он весь участвует в ней, прямо или косвенно. Нервный аппарат есть единая, связная система, и возбуждение той или иной его части неизбежно отражается на жизненном равновесии остальных частей.

Так, в нашем примере, двигательная реакция сводится к последовательному ряду координированных сокращений и расслаблений мускулов обеих рук. Но уже одна жизненная целесообразность не допускает того, чтобы эти сокращения изолированно и независимо протекали в организме: к ним необходимо должно быть приспособлено и распределение крови в нервах и мускулах, что достигается определенными одновременными реакциями вазомоторной (сосудодвигательной) системы, — и поза всего тела, что требует сокращений и расслаблений целого ряда других мышц, и темп дыхания, и т. д., и т. д. Но и это еще далеко не все.

Целесообразность движений организма достигается путем долгого отбора бесчисленных вариаций, долгого приспособления, развития. Но при этом отнюдь не происходит неподвижного закрепления реакций, их кристаллизации в неизменных формах, их окончательного жизненного обособления друг от друга. Если бы это было так, живое существо потеряло бы свою пластичность, свою приспособляемость к новым условиям, — а в ней то и заключается его главная сила в борьбе за существование. Нет, организм вообще, и человеческий организм более всякого другого, есть живое единство, в котором происходит непрерывное взаимодействие элементов, непрерывное их влияние друг на друга, потому что нет между ними перегородок, а есть бесчисленные связи, с большими или меньшими в них сопротивлениями. Поэтому, совершенно даже независимо от прямой выгоды или невыгоды организма, сколько нибудь сильные возбуждения отдельных центров нервной системы не ограничиваются этими именно центрами, а распространяются с них во все стороны на другие, — «иррадируют» с них в нервной системе. Вместе с основной, главной реакцией, которая нужна и полезна организму, выступает множество более мелких побочных реакций, представляющих из себя ее непосредственное отражение в организме, распространение в нем той же волны нервного возбуждения, которою порождена основная реакция.