Читать «Очерки истории чумы. Книга II. Чума бактериологического периода» онлайн - страница 26

Всего с 8 августа по 20 сентября заболело 34 человека, из них умерло 14 (43,7 %). Из 28 больных, лечившихся в госпитале, умерло 8 (28,5 %). По всей вероятности, кроме этих 34 случаев, были еще случай заболевания, которые ускользнули от санитарного надзора.

Все старания установить причину появление чумы в Глазго остались безрезультатны. Профессор Ван Эрменген (Van-Ermengem), изучавший ход эпидемиц в городе, сообщил по этому поводу следующее: «Не было очага чумы ни в Англии, ни в Шотландии; болезнь не могла быть занесена сухим путем, и нужно допустить, что она пришла морем и, может быть, под видом легкого заболевания кого-либо из матросов или пассажиров парохода, пришедшего из неблагополучных мест. Единственно, что удалось установить по этому поводу, это заболевание с затвердением лимфатических желез среди экипажа парохода, бывшего в Глазго в мае». Однако мнение Ван Эрменгена при более скрупулезном анализе имеющихся фактов, было подвергнуто сомнению. Выяснилось, что В. — бабушка первой жертвы чумы — была замужем за рабочим доков, расположенных на правом берегу реки Клайд; он работал исключительно на судах, приходящих из английских портов, и не имел никакого соприкосновения с судами из стран, зараженных чумой; больше того, сам он заболел только после смерти своей жены и ребенка. Оказалось, что.

Жена его заболела раньше ребенка, но исследование этой женщины до 25 августа могло констатировать только легкое припухание шейных лимфатических желез, в остальном здоровье ее так же как и ее мужа, было удовлетворительным.

Первые случаи чумы появились на двух соседних улицах, удаленных от порта больше, чем на милю. Квартал этот был населен рабочими «различных мануфактур и проститутками.

Эпизоотии на крысах не наблюдалось, да и вообще их было мало в этой части города. Мертвых крыс не находили ни разу; несколько пойманных крыс были убиты и подвергнуты тщательному исследованию; однако возбудитель чумы не был найден. Водостоки содержались очень хорошо; отверстия их были закрыты решетками, препятствовавшими выходу о пуда крыс.

С середины XIV по начало XVII столетия на территории Шотландии активно пульсировали собственные природные очаги чумы. Поэтому можно предположить, что чума в Глазго (как и в Опорто) стала своеобразным индикатором их «разогрева» в начале XX столетия. Но в те годы эпидемическое расследование осуществлялось только с позиций «крысиной теории». И когда оно зашло в тупик, то вновь прибегли к «вечно живому» учению о контагии. Официальная версия эпидемии чумы в Глазго свелась к следующему. В распространении болезни наибольшую роль сыграл обычай похоронных обрядностей. Похороны собирали около чумного трупа, в тесном и грязном помещении, многочисленную публику, пришедшую отдать умершему последние знаки внимания; часто это служило предлогом к продолжительной выпивке, увеличивающей опасность заражения. Все эти обрядности при погребении лиц, умерших от инфекционных болезней, под страхом штрафа в 40 шиллингов уже давно были запрещены в Соединенном Королевстве, но тем не менее в чумных кварталах Глазго они оставались в силе. Из 27 случаев чумы, официально зарегистрированных в городе, 12 приходилось на лиц, принимавших участие в похоронных обрядах в семьях В. и М.