Читать «Охотник за тронами» онлайн - страница 192
Владимир Николаевич Балязин
В дверях самой большой залы послы остановились. У противоположной стены, на помосте, крытом алым фландрским сукном, в высоком кресле из слоновой кости недвижно восседал великий князь Московский, горбоносый, худощавый, сосредоточенный. Герберштейн отметил, что Василий Иванович со времени их последней встречи сильно осунулся, глаза ввалились; скулы заметно заострились, наверное оттого, что великий князь побрился, и теперь все, скрытое прежде пышной окладистой бородой, резко проступило наружу. Рядом с Василием Ивановичем стоял князь и боярин Александр Владимирович Ростовский, из-за спины которого тянулся незнакомый Герберштейну подьячий. Вдоль стен, слева и справа от послов, теснились думные бояре и дьяки.
— Великий государь, — начал Герберштейн, — шлют тебе поклон и братский привет император Священной Римской империи германской нации Карл Пятый и его брат эрцгерцог австрийский Фердинанд.
Оба посла, низко поклонившись, коснулись полями шляп ковра.
Василий Иванович степенно поднялся с трона и медленно проплыл к послам. Чуть склонив голову, он протянул руку сначала Нугароле, а затем Герберштейну.
— Поздорову ли избранный цесарь римский Каролус и брат его Фердинанд?
— Здоровы, государь, — дуэтом откликнулись послы и поклонились еще раз.
Василий Иванович так же степенно и неспешно прошел обратно к трону. Герберштейн отметил, что в отличие от первого посольства великий князь не стал мыть руки после того, как поздоровался с нечистыми схизматиками папежской веры. А девять лет назад сразу же после рукопожатия московский государь смыл персты в золотом тазу и тщательно вытер расшитым рушником.
«Не иначе как Елена Глинская повлияла на Василия», — подумал Герберштейн, связав воедино изменения во внешности великого князя и перемены в поведении.
Затем Нугарола сказал:
— Император просил передать, Великий князь Московский, что в мире нет ныне более могучих государей, кроме вас двоих. Император предлагает тебе союз и дружбу, чтобы басурманская рука не высилась над рукой христианской. И если государства наши сообща выступят против неверных агарян, то ты, великий князь Московский, получишь Константинополь — вотчину матери твоей Зои Палеолог.
Василий Иванович молчал.
Тогда в разговор вступил Герберштейн:
— Не только Россия и империя поднимут меч на османов. Все христианские государи примкнут к этому священному делу. Короли Венгрии и Чехии, Польши и Литвы, великий магистр Тевтонского ордена, папа и светские государи Италии выступят вместе с нами в новый крестовый поход на неверных.
Василий Иванович молчал.
— Государь, — продолжал Нугарола, — император более всего хотел бы того, о чем мы рассказали тебе, но для этого необходимо, чтобы все христианские страны перестали враждовать друг с другом, и ладно было бы, если бы ты, государь, позволил польским послам приехать к тебе для мира между вашими странами.
Василий Иванович проронил с холодной безучастностью: