Читать «Охота на труса» онлайн - страница 14

– Все уже в курсе? – лаконично осведомился Иоганн.

– Кроме меня, – отозвался Дима. – У меня всего две страницы, и там какая-то чепуха.

– А по-моему, с тобой все ясно, – возразил Джонни, который, будучи опознан, внезапно показался окружающим тучнее и старше. – Ты картавишь, дружище. У тебя русское имя. Ты Ленин.

Дима подпрыгнул.

– Резерв! – вскричал он, придя в буйный восторг. – Вот оно что! Из нас готовят резерв для управления государством!

Он ударил себя в грудь и поморщился от боли в руке.

– Ленина укусил! – загоготал Боваддин. – Ты ведь не обижаешься? Я немного увлекся, хотел исполнить понатуральнее.

Дима взглянул на него исподлобья:

– Смотря кто ты такой. Если Мартин Лютер Кинг, то мелковато! Близок локоть, да не укусишь!

– Локоть я тебе в два счета отъем, – спокойно возразил Боваддин. – Нет, я не Кинг. Мне сказочно повезло с листом, там чача как раз про меня. Я каннибал Бокасса, и должен признать, что меня это полностью устраивает.

Он поскромничал, это его не просто устраивало. Он весь лоснился от пота, разгоряченный и взволнованный, похожий на квадратный, до блеска начищенный черный башмак.

Эштон поднял взгляд на камеру.

– Поехали в душ, – предложил он нервно. – Они же видят и рано или поздно примут какие-то меры! Мы же, не забывайте, биологический материал. Если не понравится – спишут в момент!

– «Биологичэский матэриал», – передразнил его Дато. – Ты очень умный, Эштон. Ты прэдставляешь, в какую это влэтэло копэичку?

– Не представляю, – отрезал тот, берясь за колесные ободы. – Я умею считать, Дато. Это врожденное, без этого президентом не станешь.

Луноликий Сунь пристально рассматривал его.

– Послушай-ка, Эштон, – проговорил он. – А паралич у тебя тоже врожденный?

– Что ты мелешь? – На птичьей головке Эштона вздыбился хохолок. – У меня был полиомиелит.

– А Мандель говорил, что им давно уже никто не болеет с тех пор, как создали вакцину.

– Мне не кололи вакцину, – возразил Эштон, но произнес это медленнее. – Оказалось, что у меня аллергия.

– И ты немедленно заболел, – подхватил Сунь и прищурился, хотя казалось, что дальше некуда. – Странное совпадение и удивительное невезение. Дато, между прочим, тоже не повезло, а это уже на грани чачи.

– Гдэ нэ повэзло? – насторожился Дато.

– Сталин был сухорукий, – напомнил Сунь. – Помнишь, Пыльин рассказывал про его детство? Как учился в семинарии, писал стихи… Рука у него была больная с рождения.

Дато ничего не сказал. Он только смотрел на Суня, и глаза его разгорались черным огнем.

Они остались втроем.

Сунь тоже умолк и торжествующе выпятил грудь, сцепив под животом желтоватые пальцы. Эштон сидел и глядел на свои ноги. Пыльин был болтлив. Телесные немощи вождей не входили в обязательный курс истории, но Пыльину почему-то доставляли удовольствие такие детали. Возможно, он думал, что они оживляют сухое перечисление фактов. А может быть, испытывал тайное злорадство, когда разглагольствовал о параличе Рузвельта, тучности Черчилля, разложившемся мозге Ленина и прочих мерзостях.