Читать «От Волыни до Подыни – легендарный Брусиловский» онлайн - страница 219

Наконец, главный упрёк в бесчеловечности, который и Георгию Жукову беспрерывно ставится в либеральных СМИ и научных трудах: «Брусилов часто посылал своих солдат не в бой, а на убой. Этот упрек был убийственным, если бы только один Брусилов его заслужил, но этот упрек в каждой войне делали многим полководцам, потому что в сложной обстановке сражения бывает трудно определить, где проходит граница между боем и убоем. Брусилов, при всех своих непривлекательных особенностях, имел ценнейшее для полководца дарование: он верил в свое полководческое счастье и военное счастье было к нему благосклонно, более благосклонно, чем к иным генералам, более умным, более знающим, более вдумывающимся в свои боевые планы. Не родись богатым, а родись счастливым – говорит пословица. Не родись мудрым, как, скажем, Куропаткин, а родись счастливым. Брусилов родился счастливым. Велика его заслуга, что он на воном совете добился разрешения атаковать Юго-Западным фронтом. Останься главнокомандующим генерал Иванов, не было бы Луцк-Черновицкой битвы, не было бы Луцк-Черновицкой победы. Победу эту одержали предельно доблестные войска генерала Брусилова, и поэтому Брусилов войдет славным в русскую военную историю, хотя его наступление было «Брусиловским-наоборот»: разыгралось оно противоположно замыслу Брусилова».

Многие славные битвы разыгрывались наоборот, а не было бы их, и всемирные мудрые поговорки бы не родились бы: «Победителей не судят» или: «Историю пишут победители». Увы, в России последних лет историю часто пишут неудачники, пораженцы и злопыхатели.

Так что Брусилов, тихо уехавший с фронта в свою квартиру в Москве, все осознал и вообще отошел от этих неуправляемых событий, пока внешние враги не поперли со всех сторон на его Отечество. Позже Брусилова попытались втянуть в корниловский заговор. К нему в Москву приехала специальная делегация. И каково же было изумление этой делегации, когда Брусилов охарактеризовал выступление Корнилова как авантюру, а самого Корнилова назвал изменником. Октябрьские бои 1917 года застали Брусилова в его московской квартире, в Мансуровском переулке на Остоженке. Здесь он был тяжело ранен в ногу осколком снаряда. Военно-революционный комитет Замоскворецкого района поставил у брусиловского дома охрану из красногвардейцев. Затем на автомобиле раненого доставили в хирургическую лечебницу на Молчановке. Рана уложила Брусилова в постель на много месяцев. Но и в этом состоянии его не оставляли в покое зачинатели «белого движения». Брусилова звали в Новочеркасск, на Дон, в «русскую Вандею». Он ответил отказом: «Никуда не поеду. Пора нам забыть о трехцветном знамени и соединиться под красным».