Читать «От Волыни до Подыни – легендарный Брусиловский» онлайн - страница 217

Вот так поворот! А у кого же тогда они были больше, профессор?

Неприязнь сквозит в любом описании, даже самом безобидном – биографическом: «Отцом генерала Брусилова был генерал, в возрасте 68 лет женившийся на девушке на 45 лет его моложе и приживший (подчёркнуто мной: прижил по-русски – значит, обрюхатил без брака и венчания – А.Б.) с нею нескольких детей, в том числе и будущего полководца».

Далее повествование сплошь и рядом пестрит такими инсинуациями: «Брусилов был зачислен лейб-гвардии в Конно-гренадерский полк. Успехи Брусилова в школе и состояние в гвардии дали ему возможность сделать блестящую карьеру, потому что он стал любимцем великого князя Николая Николаевича, будущего Верховного главнокомандующего. С его помощью Брусилов становится начальником Офицерской кавалерийской школы, а затем начальником 2-й Гвардейской кавалерийской дивизии». А почему любимцем-то стал – за красивые глаза, усы или великий князь оценил его рвение по службе и целеустремлённость? Оказывается всё дело в фортуне – как говорится, везёт дуракам: «Счастье всегда сопутствовало Брусилову. Обладать счастьем – необходимое условие, чтобы стать полководцем-победителем. Брусилов стал им. В Генеральном штабе очень косо смотрели на выдвижение генерала, не имевшего, во-первых, высшего военного образования и, во-вторых, не получившего строевой командной основы, какая создается при командовании полком: Брусилов сразу от теории (но не практики) тактики в Офицерской школе и от кратковременной тактической практики во 2-й дивизии конной гвардии вскочил в оператику. Его презрительно называли берейтором и были правы: берейтором был в манеже школы, берейтором остался на войне, предводительствуя армией, а затем фронтом.

Книга воспоминаний Брусилова и исторический роман о Брусилове советского писателя Юрия Слезкина рисуют духовный облик этого баловня судьбы. Он умел быть благодарным за сделанное ему добро: своего благодетеля, великого князя Николая Николаевича, в книге своей превозносит до небес (а это было нелегко сделать – ведь книгу редактировали и цензурировали коммунисты, которым Николай Николаевич весьма одиозен).

Он умел ценить заслугу людей, с которыми соприкасался. Данные им в воспоминаниях характеристики генералов Ломновского (драгоценного для него начальника штаба 8-й армии в бытность Брусилова командующим этой армией), Деникина (хотя он и возглавитель белых), Драгомирова Владимира, Ханжина до мелочей совпадают с мнением о них подчиненных им офицеров VIII армейского корпуса, 8-й армии. Но под влиянием личных симпатий и антипатий Брусилов бывал несправедлив, необъективен до безобразия».

Ничего подобного, профессор! – весь массив документов, воспоминаний, исторических книг позволяет сделать вывод о том, что Брусилов, даже ошибаясь в каких-то частных оценках, давал взвешенные и объективные характеристики. Да автор-злопыхатель и сам проговаривается: «Ненавидит он генерала Корнилова и обвиняет его в неисполнении боевых приказов и в том, что очертя голову лезет со своей дивизией вперед и потом несет большие потери (впрочем, Брусилов признает, что дивизия любила Корнилова). Можно было бы подумать, что ненависть к Корнилову вписана в «Воспоминания» Брусилова коммунистическими редакторами, но они разрешили Брусилову сказать о другом белом генерале, Алексееве, что он умен, что он сообразительный стратег (дано еще и третье определение: слабовольный). Таким образом, не в политической установке Брусилова-мемуариста или редакторов его мемуаров надо искать причины ненависти Брусилова к Корнилову. Нетрудно их найти: Брусилов пишет, что Корнилов, ставши в 1917 г. командующим 8-й армией, интриговал против главнокомандующего фронтом генерала Гутора, которого свалил и сел на его место, а сделавшись главнокомандующим фронтом, принялся интриговать против Верховного главнокомандующего, генерала Брусилова, и тоже, сваливши его, занял его должность. Мысль об этих воображаемых интригах мешает Брусилову судить объективно о таком крупном военачальнике, как генерал Корнилов».