Читать «Осень Овидия Назона (Историческая повесть)» онлайн - страница 96

УСТРОИВШЕМУ РЫНОК.

БЫВШЕМУ СТРАТЕГОМ.

БЫВШЕМУ ЖРЕЦОМ.

БЫВШЕМУ ГИМНАСИАРХОМ.

БЫВШЕМУ АГОРАНОМОМ.

Дорион с интересом посмотрел на красивое и строгое лицо Агасикла и подумал, что человек достойно прожил свою жизнь, если триста лет бережно хранят эту статую, призванную увековечить его благородные дела. Значит, здесь была его отчизна.

Шумный рынок был богат товарами из дальних заморских стран и многими изделиями местных ремесленников. Тут и пестрые ткани из далекой Индии, и серебряные кубки из Ктесифона, и керамика из Афин. А вот и ювелир из Коринфа, а рядом с ним винодел из деревни, расположенной вблизи храма Аполлона в Дельфах. Он громко расхваливает свое вино и деревню. Небольшие тележки, запряженные осликами, доставили сюда корзины свежего винограда, арбузы и дыни, глиняные сосуды и изделия из кожи. Богатая и красивая агора, отличный театр. Вот кричит глашатай, приглашая на игры бестиариев-звероборцев. Повсюду объявления о прошедших театральных представлениях. Дорион остановился у подковообразного ступенчатого сооружения, вырубленного в скале, словно специально созданной для этого богами, и спросил прохожего, сколько же зрителей собирается в этом театре?

— Три тысячи зрителей бывают здесь постоянно уже более трехсот лет, — ответил прохожий и поспешил к продавцу костяных номерков, на которых были указаны места.

Дорион последовал его примеру и тоже купил себе место на очередные игры.

«Здесь можно жить нисколько не хуже, чем в любом греческом городе. Если бы удалось сюда переехать моему господину Овидию Назону, было бы легче переносить изгнание. — Так размышлял верный друг Овидия Назона, его переписчик Дорион, который очутился в этом городе только потому, что потерпел неудачу в своих попытках добраться до неведомого сурового берега, где был город гетов и сарматов — Томы. — Теперь, когда я своими глазами увидел красивый город Херсонес, я могу обо всем рассказать господину, и пусть он хлопочет лишь о переезде сюда, это будет легче, чем добиться полного освобождения».

Когда Дорион проголодался, он поспешил на агору, где было множество продавцов с дешевой едой для простолюдинов. У него было мало денег, неизвестно было, скоро ли пойдет корабль в Пантикапей, нужно было быть расчетливым.

Проходя по торговым рядам горшечников, Дорион в задумчивости остановился у одного продавца, который расхваливал свои краснолаковые блюда, так похожие на посуду в доме отца, что сердце даже забилось. Он остановился и стал рассматривать большое блюдо, украшенное рельефом. Дориону вдруг захотелось купить это блюдо, но он так беден, что и помышлять об этом невозможно. И вдруг его окликнул продавец:

— Купи это блюдо, оно украшено с душой. Мой друг Фемистокл хвалил меня за это.

Уставившись на Дориона, Гордий вдруг в изумлении воскликнул:

— Да не Дорион ли это, сын моего друга Фемистокла? Я помню тебя мальчишкой, но узнать все же можно.

— Ты угадал, друг наш Гордий. Я оказался здесь на пути в Пантикапей.

Они обнялись и долго рассказывали друг другу о своей жизни. Злоключения Дориона поразили Гордия. Он был в ужасе, представив себе, что было бы с другом, если бы сыну его не удалось убежать от разбойников на необитаемом берегу Понта.