Читать «Осенняя женщина (Авторский сборник)» онлайн - страница 146

— Что с ним? — спросил Федор вернувшегося Клауса. — Совсем плох?

— Плох? — переспросил юноша, словно вслушиваясь в звук своего голоса. — Да, плох. Но сейчас он уединился творить. Он сочиняет. Всегда так делает — отходит в сторонку.

— Стихи? — уточнил Федор. — Надо же. Я за всю жизнь двух слов зарифмовать не мог… Ну, так будешь слушать, как грешники умирают?

Клаус рассеянно кивнул, подбрасывая ветки в огонь.

— И после того, — увлеченно продолжил Федор, растроганный воспоминаниями, — после того просил тот же старец у Бога, чтобы допустил его увидеть, как умирают грешники; и был ему глас свыше: «Иди в такое-то село и увидишь, как умирают грешники». Старец пошел в то село и выпросился ночевать у трех братьев. Вот хозяева воротились с молотьбы в избу, и принялись всяк за свое дело, начали пустое болтать, да песни петь. И невидимо им пришла Смерть с молотком в руках и ударила одного брата в голову. «Ой, голова болит!.. Ой, смерть моя…», — закричал он и тут же помер. Старец дождался похорон грешника и воротился домой, благодаря Господа, что сподобил его видеть смерть праведного и грешного…

Федор замолчал. Наступила тишина. Лишь плескали дунайские волны, да потрескивали в костре сыроватые ветки.

— Клаус, — вдруг спросил Федор. — А почему тебя из семинарии выгнали? Тоже из-за духа?

Клаус вздрогнул.

— Да, — растерянно сказал он. — Откуда ты знаешь?

— Догадываюсь, — усмехнулся Федор. — Не похож ты на человека грешного. Только дух и мог тебя подвести. Расскажи. Что еще и делать у ночного костра, как не байки травить?

Клаус помолчал, бесцельно вороша угли костра и передвигая дымящие ветки длинной палкой.

— Я говорил ему, чтобы он оставил меня в покое, но он не слушался. Я не звал его, и не нужен он мне был, — вдруг по-мальчишески горячо пожаловался Клаус.

— Ты говоришь о духе?

— Да… Он жил у меня в комнате. Правда, зла он мне не причинял. Наоборот. Даже за порядком следил, чистил мне платья. Но я чувствовал, что это добром не кончится. И просил его удалиться. А он уверял, что меня ждет большое будущее в службе по духовной линии. Вот тебе и будущее, — вздохнул юноша. — Я… Мне так нравилось учиться…

— Так что же все-таки произошло?

— И вот один раз я так с ним разговаривал, а один из воспитанников услышал. Дело дошло до архиепископа. И он лично прибыл ко мне. Я все честно рассказал. Архиепископ не поверил, и потребовал доказательств. Я в сердцах попросил духа принести стул для его преосвященства. И дух ткнул стул прямо под коленки моему гостю. Тот сел, раскрыв рот… Меня и исключили. Теперь вот… странствую.

— С Пфеффелем давно ходишь?

— Года два.

— Много духов видел за это время?

Клаус поежился.

— Ох, много, — негромко проговорил он. — Не знаю, к чему бы это…

— А чем же еще занимался эти два года? Только ходил поводырем… и все?

— Нет, — пожал юноша плечами. — Где останавливались, там по хозяйству помогал.

Федор пытливо посмотрел на Клауса.

— Сдается мне, какая-то мысль тебе покоя не дает. Так ли?

Клаус потупил взгляд, взялся за котелок, поднялся и пошел к воде. Федор уставился в костер. Острые языки пламени от просушенных веток метнулись вверх. Федор вгляделся пристальнее, заметив нечто знакомое. Да, царская борода. Такая же острая, трепещущая, когда говорит самодержец… «И помни главное — Рим!», — прогудело в голове колокольным звоном.