Читать «Осенняя женщина (Авторский сборник)» онлайн - страница 145

— Вот и я долго на одном месте не могу, — сказал Федор. — Как узнал от патера Фуллера, что мир зело велик есть, так прямо и захворал я, можно сказать. А только сейчас, когда уж третий десяток к концу пошел, сподобился пуститься в странствие. Э-эх, и хорошо же жить вольно…

Он откинулся на спину и, заложив руки за голову, мечтательно уставился в звездное небо.

Слепец вдруг схватился за грудь и зашелся в судорожном кашле. Вскоре припадок прошел, но на лице старика надолго осталась синева, отчетливо заметная даже при неверных всполохах костра.

— Дома тебе, дед, сидеть надо. На теплой печке, — сказал Федор, переворачиваясь на бок. — А не на сырой земле спать.

— Меня уже давно подземная обитель ждет не дождется, — махнул рукой Пфеффель. — Там и успокою косточки, и согрею. Скорей бы уж…

— Ты так рвешься туда, будто и в самом деле там покой и тепло, заметил Федор. — А я вот сильно сомневаюсь в гостеприимности мира иного.

— Э, не скажи, мил человек, — тяжело дыша, возразил Пфеффель. — Когда епископ Альбский, Сильвий, впал в бесчувственность вследствие болезни, его сочли мертвым, омыли, облачили, положили на носилки и целую ночь о нем провели в молитве. А на следующее утро он проснулся, пробудился, как от глубокого сна. Открыв глаза, Сильвий поднял руку к небу и вздохнув, сказал… Клаус, как он сказала? У тебя уж очень душевно получается.

Взволнованно сверкнув глазами, Клаус вскочил на ноги, обратил лицо к небесам и проговорил:

— «О, Господи, зачем Ты возвратил меня в эту плачевную юдоль?»… И больше ничего за всю жизнь оставшуюся не промолвил.

— И больше ничего не промолвил, — со слезой в голосе повторил Пфеффель. — Так-то…

— Знать, праведной жизни был этот ваш епископ, — задумчиво отозвался Федор. — А у нас так рассказывают. Просил один старец у Бога, чтобы допустил его увидеть, как умирают праведники. Вот явился к нему ангел и говорит: «Ступай в такое-то село и увидишь, как умирают праведники». Пошел старец. Приходит в село и просится в один дом ночевать. Хозяева ему отвечают: «Мы бы рады пустить тебя, старичок, да родитель у нас болен, при смерти лежит». Больной-то услыхал эти речи и приказал детям впустить странника. Старец вошел в избу и расположился на ночлег. А больной созвал своих сыновей и снох, сделал им родительское наставление, дал свое последнее, на веки нерушимое благословение и простился со всеми. И в ту же ночь пришла к нему Смерть с ангелами. Вынули душу праведную, положили на золотую тарелку, запели: «Иже херувимы» и понесли в рай. Никто того не мог видеть; видел только один старец. Дождался он похорон праведника, отслужил панихиду и возвратился домой, благодаря Господа, что сподобил его видеть святую кончину… Н-да… А вот как умирают грешники…

Пфеффель вновь закашлялся. Затем, переведя дух, протянул руку Клаусу. Тот взял слепца под локоть и отвел в сторону от костра, усадив под куст.