Читать «Осенний поход лягушек (Книга прозы)» онлайн - страница 63

Вот один дед услыхал про их сборы, шорох-ворох, да в байну с кнутом.

Вот одна девица туда входит, темно, страшно, сейчас она свою судьбу узнает, не успела за подол взяться — уже бежит обратно: посмотрите, девки, что у меня сзади, мы видим — рубец!

Бывало, домовой мешал. Натягивает всячины полную хату, всякого тряпья, ты, к примеру, лежишь на койке, а он в тебя кидает.

— Теперь все домовые в Сибирь уехали, — смеется она. — Нет никого, никого не боятся теперя-ка. Чертей война вывела. Война научила, не стали бояться никого.

В третий раз я в Торчилове.

И вот прохладные опушки, полные спелой земляники, душистые лужайки, по которым разбрелись коровы, а вот и он сам, на краю поля, в желтой майке и коричневых вельветовых джинсах, строгает ножом какую-то деревяшку.

Конец июля, луга давно скошены, но снова отросла трава отава.

На одной улице в разгар сенокоса я видела от руки написанный лозунг: «Каждую травинку в стог!» Это было в соседней Тверской области, в селе Котлован.

Каждую травинку в стог, каждое слово в строку, каждую фразу в тетрадку, каждый пучок в кормушку, а как же те былинки, обойденные на повороте, — пусть доцветают! Возможно ли все упрятать в стог? Тогда голодные из голодных котлованокие коровы будут сыты. Каждая травинка в стог — котлованская утопия.

Все же постараемся, чтобы ничего не пропало. Стожки на дальних покосах добросовестно сметаны. Все торчиловские разговоры — в блокнотах.

На этот раз кроме блокнотов у меня с собой магнитофон. У меня тоже своя жатва. Как сохранить и передать живую силу слова.

Теперь у меня как будто запущена косилка-плющилка, председатели очень любят эту производительную машину, слегка подвяленная трава сохраняет аромат и питательные вещества. Итак, Димины рассказы в блокнотах и кассетах увозим с собой, а чугунная печка бабушки Домны, а как коровы тянут шеи к гроздьям рябины, почти как жирафы, — тоже забираем, прихватим немного и колотого льда.

В марте возили рубленый лед из озер, с пузырьками в драгоценной глубине, укрывали торфом, опилками до лета — охлаждать бидоны с молоком. Есть, значит, кое-что из зимы — на лето; это озерный лед. Когда жаркое лето — нужно больше льда, когда суровая зима — больше сена, в холода скот ест больше.

А лед-то зачем в нашей повести, а пригодится, каждое лыко в строку! А Димин кнут? Как без него обойдешься. Надо только рассмотреть его получше. Признаться, я не очень поняла, как он сплетен и что за комбайн такой, приводные ремни которого разве что годятся на кнуты.

Но вернемся на лужок.

Горит сигнальный огонек, кассетник включен на запись, мы сидим на пятках, склонившись к микрофону, мирно пасутся коровы, по дороге проехал мотоцикл, вот, наверное, странную картину мы из себя представляли, как будто бы нашли что-то в земле, не то изучаем, не то караулим — уж не крота ли из норы?