Читать «Осенний поход лягушек (Книга прозы)» онлайн - страница 59

— Смотри, слон! — говорит мать и тянет его за руку. Но тут малыш увидел автомобиль цвета слоновой кости, раздраженная мать дергает его за руку, малыш ревет и не хочет знать никакого слона.

Объявляется перерыв в съемках. Слон запускает хобот в карман дрессировщику и достает оттуда батон.

— Глядите, глядите, она в колготках! — удивляется какая-то женщина, приняв за одежду более темно окрашенную кожу ног и живота слонихи.

Я тогда работала в одной организации, которая находилась неподалеку, и, конечно, тоже выскочила на улицу, не успела выйти за ворота, как навстречу мне идет наша начальница.

— Куда это вы? — спросила она.

— Там слон! — говорю я.

— Какой еще слон?

— Кино снимают! По мосту водят!

— Ну ладно, — строго сказала она. — Сейчас вы идете смотреть слона, а потом вы мне нужны.

Теперь мальчишки не бегут вслед за диковинкой. Зато такую привычку переняли деревенские псы, преследующие мотоциклиста, с лаем, весело, норовя ухватить за ногу, а то сопровождая и автомобили лаем, сначала догоняют, потом бегут вровень, потом, конечно, постепенно отстают; откуда они переняли это развлечение — не то от мальчишек, которых теперь не удивишь, а возможно, и от своих диких родичей — волков, которые спокойно, молча, для них это не игра, бегут рядом со стадом оленей, рассчитывая, что кто-то ослабевший отстанет.

Мальчишки, волки, это что, однажды я видала шального поросенка, который выбежал навстречу грузовику и некоторое время семенил рядом. Это был знаменитый резвый кабанчик, который жил в селе Новокузьминском. Ехавшие на уборку льна рабочие из города, не первый раз проезжавшие через это село, уже ждали его появления, и воспитанное на воле домашнее животное не изменило странной своей привычке.

Раз уж зашел разговор о слонихе в колготках, расскажу еще короткую историю про вóрона без штанов.

Однажды в Ленинграде открылась выставка птиц. Там было много сов, среди них — ушастые совки. Вокруг толпились дети и спорили, видят ли совы днем. Совки водили открытыми глазами за пальцами, с помощью которых все новые и новые посетители хотели установить природу дневного зрения этих ночных птиц. Указательные пальцы неутомимо раскачивались, как маятник ходиков, перед их ярко-оранжевыми круглыми глазами. У них были грустные личики, а на голове торчали перьевые ушки.

Был там и ворон с пышным оперением на лапах.

Уборщица тетя Оля ему говорила: «Вова — хороший мальчик. Скажи — Оля!»

Но он взлетал под потолок высокой клетки и швырял оттуда камень, стараясь попасть прямо в миску с водой. Иногда ему это удавалось, и брызги летели в тетю Олю.

Но она снова и снова уговаривала его: «Скажи — Оля!»

И вдруг все, кто был на выставке, услыхали какой-то басистый мужской голос, который явственно произнес: «Галя!»

А ворон взлетел на самый верх и принялся чистить свои черные, как будто бархатные, перья на лапах, похожие на штаны.

На работе я рассказала, конечно, и про Вову. Я говорила — пойдите обязательно на выставку. Там ворон в бархатных штанах. Он говорит бархатным голосом. На следующий день одна девушка мне сказала: «Знаешь, я была на выставке. Видела вóрона, он говорил, только, знаешь, — она смутилась, — он почему-то был без штанов!»