Читать «Октав Панку-Яшь. Долго еще до вечера?» онлайн - страница 23

Другие заявляют, что станут академиками, космонавтами, врачами, композиторами, балеринами, киноартистами, эстрадными певцами… Да что там говорить! Нет такого двоечника по математике, который бы не сказал, что его мечта — стать инженером-электроником, а все, кому медведь на ухо наступил и кто не в состоянии запомнить наизусть хоть одну строфу, заявляют, что готовятся стать певцами и артистами. Только Дину твердит свое «Надо еще подумать». Ничего не поделаешь, такой уж он, Дину; ученик-проблема — этим все сказано.

Когда он протянул мне зонтик, я сначала посмотрел на зонтик, потом на Дину, Дину ли это, и чуть рот не разинул. Зонтик — в самом деле зонтик, Дину — Дину, мой одноклассник, который, когда речь о нем, все думает да думает. Это был в самом деле он, а не отличник, серая школьная знаменитость Джорджеску И. Ганнибал, лучший, благоразумнейший и умнейший ребенок на Терре, единственная проблема которого в связи с будущим в том, станет ли он изобретателем, как Траян Вуйя, отважным исследователем, как Эмиль Раковицэ, или изобретателем и отважным исследователем, как они оба вместе.

— Возьми зонтик, — только и сказал Дину и ушел в дождь, не дожидаясь ответа, не слушая, поблагодарил ли я его, и не желая идти вместе со мной под спасительным зонтиком.

С тех пор я, как вам сказать, страшно полюбил зонтики. И если вы ничего не имеете против, буду считать себя их коллекционером. Начинающим, разумеется, все коллекционеры с чего-то ведь начинают. Я — с зонтика Дину, Дину — с восьмерки по румынскому, в общем, что было с Дину, было в прошлом году, а что будет в этом — поживем и увидим.

ДОЛГО ЕЩЕ ДО ВЕЧЕРА?

Я СМОТРЮ НА СОЛНЦЕ, смотрю, как обычно, закрыв глаза, чтобы видеть красным — таким красным его можно видеть только так, закрыв глаза. Я сижу на скамейке перед домом, Пиф спит у моих ног и поскуливает, наверно, ему снится, что я опять спрятал мяч. На коленях у меня еще не начатая книга, я не решаюсь начать ее, потому что она тоненькая, и я боюсь, слишком быстро кончится, а мне хочется, чтобы сегодня ничего не кончалось слишком быстро, мне хочется понять — не на другой день, не когда-нибудь в другой раз, а сегодня понять, что случилось с Санду, мне кажется, если до вечера не пойму, то уже не смогу понять никогда.

Я буду короче, ребята, у нас нет времени, надо еще и уроки учить, дел хватает.

Санду — Бэкэуану И. Александру — мой друг, мы сидим за одной партой, и он знает обо мне, может, даже больше, чем знаю я сам. Когда мы покупаем пончик, то делим так, что ни одному не достанется меньше вот ни на крошечку; когда он приходит к нам смотреть телевизор, мы сидим в одном кресле; когда я бываю у них, его мама жарит нам яичницу в одной сковородке. Мой папа смеется, говорит, что я — его тень, а он однажды тоже засмеялся: «Знаешь, что про меня папа сказал? Он сказал, что я — твоя тень!»