Читать «Одиссея Хамида Сарымсакова» онлайн - страница 95

Послышался стон. Подполз раненный в руку парень.

Полегчало. Все-таки вдвоем. Друг друга, как могли, перевязали. Хамида стало знобить. Раненный в руку, немного оклемавшись, поплелся за санитарами, и он вновь остался один, в темноте — ему стало жутко. Решил ползти — лежать так вот просто, ожидая неизвестно чего, страшно... Полз, полз, дополз до платформы-дебаркадера, опять пополз и в темноте свалился с платформы на рельсы. Он ударился, но боли не почувствовал.

— Эгей!.. — услышал наконец Хамид. — Есть кто живой?

— Я!.. Я живой... Я!..

Тот раненный в руку парень оказался славным малым, прислал за Хамидом санитаров. Его долго несли на носилках. Озноб овладевал все больше и больше. Санитары замотали для теплоты раненую ногу обрыв ком шинели. В медпункте подмотали бинтов и отправили в санбат, который помещался в полуразрушенном доме. Вдруг послышался приближающийся шум боя. Кто-то из раненых (лежали прямо на полу) закричал:

— Немцы окружают!

Известно, раненые, особенно те, кто не могут самостоятельно передвигаться, легко подвержены панике. В хамидовской палате возникла суматоха. Лежавший рядом с Хамидом уркаганистого вида брюнет с золотой «фиксой» во рту, бросился бежать, позабыв даже о своем вещмешке, который все время заботливо прятал под головой. Ранен он был легко в кисть руки и потому выскочил из палаты в хорошем темпе. Другие ходячие побежали...

В коридоре раздался могучий бас:

— Ша, славяне! Я командир пулеметной роты! Мы сейчас фрицу врежем так, что у него пятки засверкают. Братва, раненые дорогие, бросьте сопливиться. Не дамочки.

Заработали наши пулеметы. Шум боя стал удаляться.

Некоторое время спустя в «палату» ввалился громадного роста офицер в меховой куртке-безрукавке нараспашку — тот самый командир пульроты (Хамид узнал его по громовому голосу), окинул блестящими черными глазами успокоившихся раненых, прогремел весело и насмешливо:

— Ну вот и все, мадам, а вы боялись!

... Утром подошел черед Хамиду ложиться на операционный стол. А таких столов в операционной имелось пять. На них раненые — стонут, кричат, матерятся. Врач склонился над Хамидом, осмотрел ногу.

— Плохая ножка... Наркоз...

Очнулся Хамид в палате. Чернявого уже не было. На его месте смирно лежал, скорбно уставив ввалившиеся глаза к потолку, видать, безнадежный тяж.

Пришла сестричка, напоила Хамида горячим чаем, сунула под мышку термометр. Температура подскочила за сорок градусов. Сестричка убежала. Тяжа унесли на операцию, и он так и не возвратился. Часа через два Хамида снова положили на стол. Измотанный красноглазый врач долго рассматривал ногу. Сказал просительно:

— Надо отрезать, браток?

— Пошел ты!.. — Хамид скрипнул зубами и ругнулся по-узбекски.

От соседнего стола подошел другой врач.

— Ас-салям алейкум, дустым!.. Откуды ты?

— Ташкентский,

— А я самаркандец. Значит, земляки. Чего ругаешься?

Музыка родной речи легла бальзамом на душу. Завязался тот бестолковый разговор, когда встречаются старые друзья, не видевшиеся много лет или незнакомые вовсе, но земляки.