Читать «Огонь войны (Повести)» онлайн - страница 92

Собака горячо дыхнула ему в лицо и лизнула шершавым языком.

Вот он какой, твой конец, Хайдар! Ты родился человеком, рос человеком, учился, мечтал стать ученым, а умрешь, как последнее ничтожество. Даже бездомный пес жалеет тебя.

Хайдар с трудом разжал запекшиеся губы.

— Пшел… Пшел вон, — пробормотал он.

Но собака не уходила. Наверное, даже замахала хвостом, потому что глаза у нее подобрели.

— Пош-шел! — отчаянно простонал Хайдар, напрягся и потерял сознание.

Видимо, что-то произошло, пока он был в беспамятстве. Очнувшись, он почувствовал, как дрожит земля, и увидел небо, застланное красной пылью. Запах гари щекотал ноздри, и Хайдар сейчас больше всего боялся чихнуть, знал, что это отзовется невыносимой болью. Взгляд его метался в облаках пыли и дыма, старался отыскать то, что помогло бы понять происходящее.

Ветер отнес дым и пыль, и Хайдар увидел, что от красной стены осталась только часть, та, которую поддерживал бетонный упор. Значит, бомба… Или сами взорвали… Если бы не этот упор, степа рухнула бы на него… Хайдар испугался. Он все еще хотел жить.

Совсем рядом злобно зарычал пес. Скосив глаза, Хайдар увидел его целиком. Это была наверняка бездомная собака, худая, с свалявшейся клочковатой шерстью неопределенного цвета. Может быть даже она была когда-то белой. Перед ней, изогнувшись дугой и злобно шипя, стояла кошка.

"Тоже нашли место», — злобно подумал Хайдар.

И вдруг ужаснулся: а не из-за него ли они ссорятся? Рассказывали, что одичавшие собаки и кошки питаются трупами. Но ведь он не труп!

Хайдар дико закричал, рванулся и в последнее мгновение увидел в разрыве туч ослепительно яркое солнце.

Оно медленно блекло, словно остывало в его стекленеющих глазах.

Собака, все еще грозно рыча и оглядываясь на кошку, медленно подошла к неподвижному телу, остановилась и стала принюхиваться. Черный шершавый нос ее нетерпеливо вздрагивал.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Их вели по знакомой дороге. Не раз ходили они здесь в лес за дровами. От лагеря до опушки было не меньше часа ходьбы.

Никодим Арсентьевич оглянулся по сторонам и сердце его сжалось. Еще никогда не было так много автоматчиков с ними, значит… значит, правда то, что он услышал тогда под нарами.

Слезы затуманили его глаза. «Эх, Варя, столько мучений вынес я в надежде, что рано или поздно снова увижу тебя, сколько унижался, — и на вот!.. А Сашка, наверное, уже большой — не узнаешь… Выходит — не суждено свидеться нам, родные…»

— Никодим Арсентьевич!

Он вздрогнул, сбился в шаге. Рядом шел Каджар, как ни в чем не бывало, смотря вперед. Только губы шевелились.

— Идите, не обращайте на меня внимания. И слушайте.

Тревожно и радостно, с надеждой застучало сердце. Они же знали, готовились… может, выручат еще… десант или еще что…

— Нас ведут на смерть. Это точно, объяснять некогда. Но мы не можем погибнуть, как бараны на убойном пункте. Мы солдаты. И мы должны бороться. Будет дан сигнал — пистолетный выстрел. Помогайте тем, кто бросится на конвойных. Надо захватить оружие и — в лес. Не трусьте, Никодим Арсентьевич. Выживают смелые.