Читать «Оборотни и вампиры» онлайн - страница 10

Протестанты и католики равно усердно и свирепо преследовали предполагаемых пособников Сатаны, и по всей устрашенной Европе здесь и там вспыхивали костры. Захваченные этим вихрем языков адского пламени Рабле, Монтень и Сервантес вели себя предельно осторожно, и хватило бы пальцев одной руки, чтобы сосчитать те великие умы, что, как Жан Вье(р), Корнелий Агриппа и Габриэль Ноде, старались своими сочинениями или же поступками остановить бессмысленную бойню. Теологи и священники сошлись в вопросе о дьявольской вездесущности и о непосредственной и решающей роли Сил Тьмы, которые они видели в языческих культах. Разве не были просто-напросто демонами все эти распутные приапы, прекраснозадые богини, эти причудливые изображения, которые крестьяне находили на вспаханных полях?

Вот этот Пан, которого вы видите,

Дал нам познать безумие Древних идолопоклонников:

На что же они надеялись,

Раз лишали могущества Свое высшее божество?

Говорят, у них были другие верования И что лишь для видимости Они давали разные имена,

Но, в конце концов, их мифология И вся их теология

Сводилась к тому, чтобы поклоняться демонам*.

Стихотворение дано в подстрочном переводе; автор и происхождение не указаны.

— Прим. пер.

Поэты, воспевавшие величие Олимпа и любовь богов, художники, прославлявшие живот Леды и грудь Венеры, были, в каком-то смысле, сообщниками этих бесстыжих и похотливых демонов. До тех пор, пока меценаты не одержали победу над аскетами и фанатиками, метаморфозы, в которых заключалась главная прелесть античных религий, были низведены до бесовских чар.

Впрочем, церковь никогда не переставала утверждать, будто Враг вездесущ, и имя ему — легион, множество и превращение. Как бы его ни называли — Молох, Тевтат или Сатурн; любил ли он униженное поклонение, требовал ли цвета девственности или жаждал человеческой жертвы, его воплощения всегда были бесчисленными.

Задолго до того как поднялась волна процессов черной магии и преследования оборотней, дьявол являлся в животном обличье отцам-пустынникам и анахоретам. Преподобный Петр видел его в Клюни в облике грифа и медведя, который развлекался содомией с послушниками. В виде получеловека-полузмеи он долго осквернял замок Вовер, который святой Людовик в 1259 году отдал монахам-картезианцам, чтобы они изгнали оттуда нечистую силу. Под видом пса он являлся доктору Фаусту, следовал за Корнелием Агриппой и совокуплялся с Франсуазой Секретен. Жиль де Ре считал, что видел его в обличье леопарда, неаполитанцы — в обличье свиньи, а сибирские татары и японцы думали, будто он прикидывается медведем или лисой. Повсюду кишели чертенята: то это козы — слишком умные, чтобы быть настоящими, то предвещающие несчастье летучие мыши или кошки с коварным взглядом. Нравилось им и соединять органы или части тела: сатиры и фавны, вынырнувшие из глубины веков, прибавляли к телу, созданному по образу и подобию Божию, козлиное раздвоенное копыто и драконий хвост.