Читать «Обвиняется в измене» онлайн - страница 282

— К берегу… жми! К берегу… быстрее…

Второй «юнкере», описав дугу, тоже атакует. Строчка фонтанчиков пересекает место, где находится командир. Его голова скрывается в волнах.

«Это же он нас, гад, добивает», — сообразил Григорий со страхом и нырнул… Долго, пока не стало колоть в легких, держался под водой. Наконец, задыхаясь, выскочил на поверхность, поплыл туда, где недавно видел командира. Заметался, позвал?

— Товарищ лейтенант!.. Товарищ лейтенант!..

Командир не откликался… Григория охватил ужас. «Один в тылу у немцев. Что делать? Куда деваться без оружия?» — терзался он.

Вплотную к пляжу спускались густые заросли. Из начинающих желтеть куп низкорослых деревьев зелеными свечками торчали кипарисы. С берега доносился их терпкий, смолистый аромат. Вдали проступали скалистые, в серых осыпях, лысые вершины. Рядом, над выброшенными на гальку водорослями, распластав остроконечные крылья, кружили чайки.

Плавал Березовский отменно, еще бы — родился у моря. Скинул мешающий пробковый нагрудник. Почувствовал — на левой ноге нет ботинка, вероятно, соскочил в суматохе. Дрыгнув правой, освободился от второго. Вскоре ноги коснулись дна. Встал, отдышался и, рассекая плотную воду грудью, двинулся вперед.

— Эй! — неожиданно оглушил хриплый голос.

Боцманенок вздрогнул и присел. Пугливо озираясь, завертел головой.

Рядом с лавровишней стоял мужчина. Приземистый, в фуражке с длинным, мягким козырьком. На нем коричневая куртка со светлыми отворотами, подпоясанная широким ремнем с подсумком. На рукаве — широкая повязка, как у санитара. В руках винтовка без штыка.

«Кто он? — пронеслось в мозгу. — Не немец, точно. Может, партизан?» Надежда тут же исчезла.

— Иди сюда! — Незнакомец вскинул карабин. — Да швыдче, суслик, костыли передвигай. Лапы подыми. Оглох?

Березовский догадался, кто перед ним. Он слышал: на оккупированной территории гитлеровцы из уголовников и недовольных Советской властью создали полицию. Но рядом предателя увидел впервые. Не верилось, что этот человек, вроде бы ничем не отличающийся от других наших горожан и сельчан, — заклятый враг. Поначалу стало не по себе, потом страх сменился злостью. Григорий вышел на гальку, бросил угрюмо:

— Чего разорался?

Рябое, круглое лицо мужчины скривилось. Глаза превратились в щелки, картофелина носа сморщилась, словно полицай собрался чихнуть.

— В гестапе, — просипел он, — по-иному запоешь. Там те кишки-то на уши накрутят. Рыжики-то повыколупают.

Березовский понял, тип заметил в его рту золотые зубы.

От мысли, что их вырвут, сделалось пакостно. Почему-то пришла на память шутка боцмана: «Гриш? Улыбнись». — «Зачем?». — «Да в гальюн темно идти». — «Доулыбался, — подумал он, — пристрелят и зубы вышибут». Тут же словно ощутил хруст в челюсти, отдавшийся болью.

— Давай, давай! — полицай двинул его стволом.

Григорий опустил голову и побрел по петлявшей меж бурых, ноздреватых скал тропинке. Не утерпел и процедил: