Читать «Обасутэяма — гора, где оставляют старух» онлайн - страница 8

Не исключено, что овладевшая матерью мысль об уходе — своеобразное проявление мизантропии. Вот и у Киёко проявилась склонность к мизантропии — неважно, что тому послужило причиной, — и это сыграло свою роль в ее решении уйти из дома.

Я вспомнил некоторые эпизоды из жизни моего младшего брата Сёдзи.

Однажды — шел третий послевоенный год — Сёдзи заглянул ко мне. Он служил тогда в отделе политических новостей одной очень влиятельной газеты. После ужина, когда я пошел его проводить к остановке автобуса, он неожиданно заявил:

— Мне опротивело работать в газете. Эта служба и раньше была мне не по нутру, а теперь стала просто невыносимой. Хочу подыскать себе такую работу, чтобы поменьше общаться с людьми.

Мне странно было слышать столь откровенное признание от Сёдзи, который был известен своей общительностью, покладистым характером и считался талантливым журналистом. Тогда я решил, что младший брат и в самом деле не любит журналистскую работу.

— Если тебе так опротивела газета, займись чем-нибудь другим, торговлей, что ли, — сказал я. — Ты ведь еще молод.

Я сказал так не потому, чтобы отвязаться. Просто в тот момент я почувствовал в брате нечто такое, что заставило меня дать ему именно этот совет.

Спустя два месяца Сёдзи оставил газету и поступил на службу в банк в провинциальном городке, где жили родители его жены. Я считал, что для Сёдзи, имевшего явную склонность к мизантропии, которую он столь неожиданно мне приоткрыл, работа в провинциальном банке мало чем отличалась от работы в газете. Но он до сих пор продолжает там служить. Видимо, Сёдзи поддался тому порыву, что и мать и сестра: быстро и незаметно покинуть общество знакомых людей.

«Наверное, все наше семейство заражено микробом мизантропии», — подумал я. И тут же вспомнил еще об одном родственнике со стороны матери — ее младшем брате. Теперь ему уже за шестьдесят.

Он был президентом строительной компании, можно сказать, собственными руками сделал себе карьеру, но вскоре после войны без всяких на то веских причин подал в отставку, заявив, что больше не может занимать этот пост. Пытаясь правдоподобно мотивировать свою отставку, он то говорил, что президенту маленькой компании трудно заработать на жизнь, то утверждал, будто ему надоели бесконечные споры с подчиненными. Но подобные мотивы трудно было признать серьезными. Наиболее убедительной причиной было, пожалуй, то, что ему опротивел его собственный образ жизни. Имея небольшой капитал, он начал торговлю аптекарскими товарами, потом бакалейными, но дела шли неважно. Будучи, как и моя мать, человеком сильного характера, с обостренным чувством собственного достоинства, он ни разу не пожаловался на свою судьбу, но мне всегда было больно смотреть на этого неудачника.

Да я и сам был в какой-то степени заражен семейным микробом мизантропии. Я подсознательно сочувствовал Киёко и Сёдзи и способен был понять, чем вызвана перемена в жизни дяди, которую объяснить было весьма трудно. Я, пожалуй, и любил их больше остальных родственников потому, что они не примирились с привычным образом жизни.