Читать «О разделах земель у бургундов и у вестготов» онлайн - страница 5

Интересно выяснить взаимоотношения между варварами и римлянами, сложившиеся в результате раздела земель по праву hospitalitas. Как видно из Бургундской Правды, между соседями иногда происходили мелкие столкновения по хозяйственным вопросам, повидимому, бывали случаи прямого утеснения римлян со стороны бургундской знати, стремившейся, по примеру прочих бургундов, получить не половину, а две трети земель и треть рабов от своих госпитов. Все это, однако, — частные случаи, не мешавшие в общем мирному соседству римлян и варваров. Бургунды никогда не чинили над мирными римскими землевладельцами массовых насилий, подобных тем насилиям, которые допустили, например, расквартированные Аэцием в окрестностях Валанса аланы: собственников земель, воспротивившихся разделу, они с оружием в руках совсем выгнали из их владений. Одно из стихотворений Сидония Аполлинария дает ценные сведения о взаимоотношении госпитов и о той бытовой обстановке, которая складывалась в результате практики hospitalitas. Стихотворение адресовано знакомому Сидония Аполлинария, просившему его сложить торжественную песню в честь новобрачных. Сидоний отвечает, что он не может этого сделать в той обстановке, в какой вынужден жить, и описывает при этом те отношения, которые установились у него с расквартированными в его поместье, в Лионской Галлии, бургундами: «Зачем ты требуешь, чтобы я сложил песню в честь Дианы, — я, постоянно окруженный толпою косматых варваров, вынужденный выносить звуки германской речи и расхваливать с угрюмым видом песню, которую поет объевшийся бургунд, мажущий прогорклым маслом свои волосы? Хочешь, я скажу тебе, что мешает поэме? Моя муза отвергает шестистопный стих с тех пор, как видит семифутовых покровителей и слышит их варварское пение. Счастливы глаза твои и уши и, скажу даже, счастливо твое обоняние: десяток бургундов не оскорбляет его с раннего утра запахом чеснока и лука. Толпа великанов, которых едва вместила бы кухня Алкиноя, не ломится к тебе на самом рассвете, как будто ты — престарелый их дедушка или муж их кормилицы.»