Читать «О природе смеха» онлайн - страница 6

В данном случае «ржание» третьего действующего лица, попа, — скорее смех от комичности увиденного. То, что он издает те же звуки, что и остальные, — «ржет», означает существование некой взаимосвязи между «ржанием» всех троих. Не будем забывать и об эротичности сцены.

Образ «ржущего» попа переходит из текстов архаического типа в более современные:

Шел я лесом, видел чудо: Поп, как сивый мерин, ржал — Председатель еб кобылу, Бригадир ее держал.

(Разрешите вас потешить 1992/I: 118)

Данная ситуация в какой-то мере напоминает предыдущую: поп — наблюдатель, он «ржет», сцена комична и эротична.

Любопытно, что «ржание» можно услышать и в бане — от парящихся вениками людей. Так они выражают свое удовольствие от данного процесса. Вероятно, нужно было слишком устояться народному мнению о сексуальном значении звуков «го-го-го», чтобы сочинить следующую загадку о бане — она относится к числу эротических:

Игогоньица поспела — Ерохвоститься пора.

(РЭФ 1995: 426)

Еще частушка. В ней звуки «го-го-го» исходят от молодых девушек. В частушке же высказывается и предположение о подоплеке данных звуков. Оно в том же русле, что и раньше, — сексуальном:

Что ж вы, девушки, стоите, Что вы игогочете? Вы, наверное, как я, Трали-вали хочете?

(Разрешите вас потешить 1992/1: 132)

«Стоп! — скажут некоторые читатели. — Что-то здесь не то. При чем тут секс? Ведь уж в данном-то случае ясно, что девушки просто смеются, “гогот” — это их смех. А делают они так, потому что им весело».

Увы! В многочисленных фольклорных примерах «ржания» (хотя и не во всех) мы обнаруживаем его явно выраженную сексуальную подоплеку. Причем в ряде примеров «ржание» совершенно не предполагает смех (в современном значении данного слова), а только секс.

Теперь поразмышляем на следующую тему. Мог ли такой знаток русского языка, как В.И. Даль, не знать о сексуальной подоплеке слова «ржать»? Безусловно, нет. Он был прекрасно знаком с эротической частью фольклора. Собираясь передать А. Н. Афанасьеву в 1856 году свыше тысячи списков сказок, Даль писал: «В моем собрании много таких, которые печатать нельзя, а жаль — они очень забавны» (Афанасьев 1977:559). То же касается «заветных» пословиц, поговорок, скороговорок, загадок и т. д. Остается только сожалеть, что Даль не всегда мог высказаться надлежащим образом. Этнографическое отделение Русского географического общества, давая оценку «Толковому словарю», всё же не преминуло сделать замечание о желательности устраниться от нарекания, «что он помещает в словаре народного языка слова и речи, противные его духу и, следовательно, по-видимому, вымышленные или по крайней мере весьма сомнительного свойства» (Даль 1880—1882/ I: LXXXVI). Потребовалось почти полтора столетия (!), чтобы собранные Далем «Русские заветные пословицы и поговорки» были наконец напечатаны в России.