Читать «Новый Мир ( № 6 2007)» онлайн - страница 179

Пушкину наверняка было известно мнение Н. М. Карамзина, высказанное в “Письмах русского путешественника”: “…анекдот сей совсем невероятен”31. А. Эфрос, указавший на этот источник темы32, указал и на возможный другой, исторически более далекий, но текстуально близкий к Пушкину, — на поэму французского поэта Лемьера “La Peinture” (“Живопись”, 1769), где есть стихи, в переводе звучащие так: “Чтобы изобразить Бога, умирающего на скорбном древе, Микеланджело мог это сделать! Преступление и гений! Замолкни, гнусное чудовище, абсурдная клевета!”; к этим стихам сам Лемьер дает комментарий: “Никогда момент энтузиазма не совпадает с моментом преступления, и я даже не могу поверить, что преступление и гений могут быть совместимы”33. Как видим, Пушкин включился в разговор, начатый до него, но сюжет его пьесы трактует тему гораздо сложнее, чем эмоциональные стихи и комментарии Лемьера.

Пушкинскую фразу о гении и злодействе следует подвергнуть ревизии — прежде всего с точки зрения лингвистической, с точки зрения семантики слов, из которых она состоит. В языке пушкинской эпохи, в том числе и поэтическом, слово “гений” не имело такого абсолютного смысла, как сего­дня34, и произносилось без всякого придыхания. Примеры из поэзии Пушкина разных лет говорят о том, что это слово широкого семантического спектра встречалось в самых разных контекстах: “Безносых гениев, растрепанных харит”, “Крылатым Гением и Грацией венчанный”, “И смерти добрый гений”, “Конечно беден гений мой”, “Рабства грозный Гений”, “В уединении мой своенравный гений”, “И, жертва темная, умрет мой слабый гений”, “Разбудят мой уснувший гений”, “Безвременно падет мой недозрелый гений”, “Куда, куда завлек меня враждебный гений”, “Как гений чистой красоты”, “Но ты, мой злой иль добрый гений”, “Какой задумчивый в них гений”, “Меня покинул тайный гений”, “И дикой гений вдохновенья”… — достаточно, чтобы увидеть, что “гений” — это прежде всего дух, в том числе и творческий, и уже во-вторых, по смежности, — носитель этого духа. “Словарь языка Пушкина” фиксирует слово “гений” у Пушкина 122 раза в пяти значениях: 1. Статуя, изображающая римское божество — хранителя человека, рода, местности (1). 2. В римской мифологии дух-покровитель человека; дух добра и зла (22). // Дух вдохновения, творчества (4). 3. Воплощение какого-н. идеала душевных свойств человека; высшее проявление чего-нибудь. 4. Творческий дар, врожденное дарование, способность к чему-нибудь (58). // Высшая творческая одаренность, гениальность. 5. Гениальный человек (37). // гений чего, в чем (человек, достигший совершенства в каком-нибудь деле35. Только 37 случаев из 122 отождествляют носителя дара с его гением, но в любом случае это значение вторичное, производное; “гений” в этом смысле — не пожизненное “почетное звание”, переводящее человека в ранг полубогов, а метонимическое обозначение того, на кого слетает дух. Уточним у Даля: “Гений м. лат. незримый, бесплотный дух, добрый или злой; дух-покровитель человека, добрый и злой. // Самобытный, творческий дар в человеке; высший творческий ум; созидательная способность; высокий природный дар, дарования; самобытность изобретательного ума. // Человек этих свойств или качеств. Гениальный, исполненный гения; самобытный, творческий, самодарный. Гениальность ж. качество, свойство гениального”36. Как видим, расхождений между словарем Даля и “Словарем языка Пушкина” по сути нет.