Читать «Новый Мир ( № 11 2007)» онлайн - страница 247

Говорит Виктор Строгальщиков: “К примеру, чрезвычайно дорожу мнением своего редактора Михаила Владимировича Бутова, потому что он сделал для меня чрезвычайно много. Раньше я был таким, знаете, „провинциальным классиком”, но, попав в руки к настоящему редактору, который очень больно щелкнул меня по самолюбивому носу и показал, как много еще несовершенного во мне, понял, что это знакомство стало для меня историческим. Очень здорово, что мне встретился человек, который заставил меня посмотреть на себя по-другому”.

О его романах “Слой” и “Стыд” см. рецензии Василины Орловой и Ирины Роднянской в настоящем номере “Нового мира”.

“Изящная вещица из жанра парадоксов. Фрейдизм, даже превращаясь в антифрейдизм, играя сам с собой, пытаясь с собой покончить, продолжает пока оставаться плодородной нивой, или как еще это назвать?.. Полем, клумбой, огородом... Одним словом, тут смогут еще долго процветать всякие забавы, которые называются искусством. Вот у Четверткова как раз это и происходит” (из предисловия Киры Муратовой ).

См. также: Сергей Четвертков, “Возвращение (для двух мужских голосов, высокого и низкого)” — “Топос”, 2007, 3 сентября.

Чехов времен застоя. Писатели и драматурги об Александре Вампилове. Опрос подготовили Михаил Бойко, Евгений Лесин и Надежда Муравьева. — “НГ Ex libris”, 2007, № 29, 16 августа.

Говорит Евгений Попов: “Вампилов — подлинный сибирский европеец, величина мирового значения, соотносимая с Беккетом, Ионеско, английскими „рассерженными молодыми людьми””.

Говорит Алексей Варламов: “Примечательно, что ни ему [Вампилову], ни Шукшину советская цензура, соцреализм, в общем-то, не были помехой. Они их преодолели. Житейски не очень просто (Вампилов пробивался к зрителю с трудом), но творчески, авторски — легко”.

См. в этом же номере газеты статью Владимира Забалуева и Алексея Зензинова “Он оставил нам недосказанность. 70 лет со дня рождения Александра Вампилова”.

“Желать успеха — неприлично. Неприлично, как говорили в школе, выставляться. Звание писателя дает огромные моральные полномочия. Их надо, как мне представляется, заслужить. Не факт, что можно на это звание претендовать, даже написав много книг и не замарав себя гнусностями. Помните, Бродский даже в конце жизни с некоторым сомнением называл себя поэтом. И безо всяких сомнений — монстром, исчадьем ада. Вот такая позиция мне близка. Честный человек всегда играет на понижение”.