Читать «Новый Мир ( № 10 2006)» онлайн - страница 231

Збигнев Жакевич. Поляки у Достоевского. — “Новая Польша”, Варшава, 2006, № 5, май.

Из книги “Люди и пейзажи” (Гданьск, 1970). “Особенно ощутимо Достоевский, должно быть, чувствовал ненависть, которую испытывали поляки к уголовным каторжникам, воплощавшим для него уже тогда, как мы знаем, весь русский народ”.

“Чтобы взбодриться и сбросить с себя бремя культурных напластований и табу, американскому кинематографу потребовался доктор-самоучка Тарантино. Он вкачал в кино лошадиную долю жесткости и отвязного юмора, приучив зрителей к тому, что его герои не просто убивают: они принимают на себя ответственность за это. Уже в „Бешеных псах” мы видим обаятельных, стильных хищников, нисколько не стесняющихся своей природы. Убийство — биологически обусловленная данность их существования, и они не считают нужным прибегать к лицемерию, чтобы скрыть этот факт. <…> Масса эпигонов собезьянничала у Тарантино один лишь стиль (стёбно поданные сцены кровавого насилия), при этом начисто выветрилась проблема ответственности. Впрочем, и у самого режиссера в „Убить Билла” убийство представлено как внешний ритуал, а не проблема внутреннего выбора”.

“Время культурно рефлектирующих героев, открытое шекспировским Гамлетом, завершилось, и новых протагонистов более не „превращает в трусов мысль” — по причине исчезновения нравственных запретов. Эпоха, когда быть жертвой более модно и безопасно, нежели палачом, подошла к концу. В условиях, когда жизненное пространство катастрофически сужается, убийство — прямое или символическое — вновь становится единственным способом сохранить свою жизнь. <…> И кино — в том числе российское — начинает готовить нас к этому новому порядку вещей”.

Лариса Захарова. “Наиболее распространенной является форма прямого пальто с однобортной застежкой”. О советской моде эпохи “оттепели”. — “Неприкосновенный запас”, 2006, № 1 (45).

“При условии сохранения верности теоретическим постулатам Пьера Бурдьё о наследственном культурном капитале перспектива интеграции „нашего” человека в поле западных норм одежды представляется печально отдаленной. В намерении удержать соотечественников от депрессии по этому поводу позволю себе изложить некоторые соображения относительно исторического наследия российской моды и силы его воздействия на будущее поколение”.

“Сюжет статьи [„Солженицын, Твардовский и ‘Новый мир‘”] — защита Твардовского от трех обвинений: в трусости, запойном пьянстве и гордыне. <…> Лакшин, признавая пьянство Твардовского, отрицал трусость и гордыню”.