Читать «Новый Марс» онлайн - страница 112

Б о л ь ш и е г о р о д а…

Улицы в Келдыше и днём, и ночью были полны рекламных огней. А вот и знакомый нам клуб «777», который мы видели где-то… а!.. Вспомнил! На любительской киносъёмке, конечно же. Его мы проехали мимо в этот раз, не снижая скорости, потому что Арарату захотелось показать нам другое место, о котором я уже начал рассказывать: «Сфинскс-40».

На самом деле заведение это имело не дурную репутацию, по словам Арарата оно было привлекательным…

И вот, мы сидим теперь в этом месте, называемом в разговорах «сорокушкой»… Внутри — всё как обычно. Суета, ритм, шумная музыка, многоуровневые лазерные проекции, трёхмерные фантомы скачут повсюду… Но мне скучно… Мне невыразимо скучно! Изо всех сил пытаюсь не зазевать, но ничего поделать с собой не могу: зеваю!.. Пришлось выйти на улицу, чтобы не смущать публику. Заодно, думаю, подышу свежим воздухом…

Вышёл на улицу и обомлел: ай-ай-ай, воздух-то действительно свежий! Видать, мэрия хорошо поработала с ним: обогатила здешнюю накачку ароматами, сделала воздух влажно-морским, насыщенным и чистым в этот вечерний час! Ненавязчивый и вместе с тем приятный запах моря витал всюду…

К слову сказать, на Марсе качеству воздуха в городе уделялось повышенное внимание. Ведь от качества воздуха зависело самочувствие и настроение горожан. Городские службы по утрам ионизировали городскую атмосферу «люстрами Чижевского», в зависимости от времени суток облагораживали различными ароматическими смесями, ароматами. Ионизация однозначно укрепляла здоровье, с этим всё ясно, а вот насчёт ароматов, которые здесь назывались медовыми, люди говорили так: они поднимают настроение, улучшают трудоспособность. В мэрии Келдыша над качеством воздуха трудился целый отдел, возглавляемый специалистом, которого здесь официально называли одоролог-косметолог, ну а в более широком кругу — флористом, за профессионально подбираемые им букеты запахов. То ли флорист сам изобретал все эти букеты, то ли продуцировал запахи по известной ему одному рецептуре… Мало было сведений о его работе, и чем-то эта секретность напоминала кокетство, как у женщин… Однако получалось отменно, работал он со знаком качества, профессионалом был этот флорист, ничего не скажешь! Работа его чувствовалась носом! Если бы он когда-нибудь хоть раз в своей жизни ошибся бы в пропорциях и напустил бы на город смрад и вонь вместо запаха осенней свежести, июльского дождя или майской грозы — не сносить было бы ему головы, разорвали бы его на части, это точно, не простили бы! Вот почему работал он предельно аккуратно, планку мастерства своего держал на высоте, за что горожане его, конечно же, ценили, уважали и даже боготворили!

По большому счёту он понимал, что отношения горожан к нему могут представлять собой только две крайности: либо в почёте и славе он непререкаемой и все его на руках носят, либо в опале полной… Ничего среднего, промежуточного в отношениях горожан к нему не могло быть, ибо нет людей, равнодушных к запахам! На публике он даже опасался показываться, чтобы в случае провала никто его не узнал в толпе и не навесил бы ему оплеух… Мало кто знал толком, как выглядит этот флорист, зато все хорошо знали, как пахнут «ромашкин луг», «миллион алых роз» и разные другие ароматы с цветочных полян… Интервью свои прессе флорист давал крайне редко, говорил о своей работе скупо, сообщал лишь, что работает он в одной из секретных лабораторий, без подробностей, в общих чертах всё, как он сам говорил: «ни гу-гу!»…