Читать «Новые мелодии печальных оркестров» онлайн - страница 153

Доходы росли, Стелла водворилась в доме на Лонг-Айленде и впервые за долгие годы казалась совершенно довольной существованием, однако у Генри Маккомаса все больше отказывали нервы. Прежде всего, он не высыпался; его организм жаждал сна, но утром, когда сон самый сладкий, претерпевал насильственное возвращение к действительности. Несмотря на материальный успех, Генри не забывал о том, что живет не своей жизнью.

Деятельность фирмы расширялась, и Дринкуотер часто совершал поездки в промышленные центры Новой Англии и Юга. Соответственно, конторская работа ложилась на Маккомаса, и тот взялся за нее со всем усердием. Обладая огромной способностью к концентрации, он ранее экономил ее для особо важных случаев. Теперь же она расходовалась на дела, как оказывалось впоследствии, не столь существенные. В иные дни он до шести занимался конторской рутиной, потом работал дома до полуночи и в конце концов валился на неспокойное ложе, истомленный, но зачастую не готовый сразу же погрузиться в сон.

Политика фирмы заключалась в том, чтобы в ущерб мелкой торговле с Кубой и Вест-Индией сосредоточивать внимание на прибыльных заказах, связанных с войной; все лето партнеры поспешно готовились к прибытию в сентябре новой закупочной комиссии. Но в сентябре Дринкуотера на месте не оказалось, он отлучился в Пенсильванию. Времени не хватало, нужно было размещать множество заказов. После бурных переговоров по телефону Маккомас уговорил четырех членов комиссии встретиться с ним вечером для часовой беседы у него дома.

Благодаря дальновидности Маккомаса все прошло удачно. Не прояви он точности и четкости при телефонных переговорах, успех бы не состоялся. По завершении дела полагался отдых, и Маккомас очень в нем нуждался. В последние недели его мучили сильные головные боли — прежде с ним такого не бывало.

Члены комиссии не сказали точно, в котором часу их тем вечером ждать. Кто-то еще пригласил их на обед, свободное время у них намечалось между девятью и одиннадцатью. Маккомас вернулся домой в шесть, полчаса расслаблялся в ванне, потом блаженно растянулся на постели. Завтра он собирался поехать за город к Стелле и детям. Этим длинным летом, живя на 92-й улице, в доме, где единственную компанию ему составляла глуховатая экономка, он редко позволял себе отдохнуть в уикенд за городом. Тед Дринкуотер ничего не скажет: сделку, самую многообещающую из всех, Маккомас задумал самостоятельно. Он сам ее изобрел и выстроил — можно было подумать, так распорядилась судьба, уславшая прочь Дринкуотера.

Маккомасу хотелось есть. Он думал, как поступить: распорядиться, чтобы экономка принесла холодного цыпленка и хлеб с маслом, или одеться и пойти в ресторанчик за углом. Рука, лениво потянувшаяся к колокольчику, застыла в воздухе: Маккомаса одолела приятная истома, голова уже не раскалывалась от боли, мучившей его весь день.

Тут он вспомнил, что надо принять аспирин, встал и шагнул к комоду за лекарством, но обнаружил, что на удивление ослабел после горячей ванны. Повернув назад, он скорее рухнул, чем упал на постель. Он слегка встревожился, и тут голову словно сковало железным обручем, отчего по телу побежала боль. Надо позвонить миссис Коркоран, она позовет врача. Сейчас он протянет руку и тронет колокольчик. Сейчас-сейчас… Маккомас поразился своей нерешительности, но понял причину и пронзительно вскрикнул. Воля уже послала мозгу сигнал, и тот передал его руке. Но рука не послушалась.