Читать «Новые идеи в философии. Сборник номер 3» онлайн - страница 64

Зато чувства, волевые движения и пр. должны быть признаны настоящими актами, означающими собою совершенно особые формы интенции, совершенно особыми «способами сознания». Правда, они всегда обнаруживаются в тесной связи с более простыми актами-интенциями интеллектуального характера, имея их как бы своим фундаментом. Но этим нисколько не отменяется их собственная интенциональная своеобразность: к интенциям своего интеллектуального основания они присоединяют еще новые интенции.

Интенционалистическое учение о познании

В полном соответствии с изложенными только что теориями абстракции и сознания строить Гуссерль свое учение о познании. При этом, разумеется, центральной проблемой для него является все та же проблема отношений между мышлением и созерцанием, между чувственными и сверхчувственными элементами познания, которая и до него всеми гносеологами полагалась во главу угла. Так что новаторство здесь у Гуссерля сказывается не в перемещении акцентуации с одной проблемы на другую, а в совершенно своеобразном освещении проблемы, всеми одинаково признаваемой за фундаментальную. Рамки данного очерка не позволяют хотя бы даже приблизительно исчерпать обилие устанавливаемых Гуссерлем при этом разграничений, моментов и связей. Осуществляемый Гуссерлем феноменологический анализ познания открывает целый новый мир ранее неведанных элементов и отношений и сулит прежней относительно-ограниченной гносеологической сфере необъятные размеры и неисчислимые открытия. К сожалению, в дальнейшем придется ограничиться изложением только самых общих положений, а вместе с тем и только самых общих различений, вводимых новой «теорией» познания.

1. Все нормальные и самостоятельные психически переживания суть, как сказано, переживания интенциональные, т. е. акты. В связи с этим их основным характером необходимо тщательно проводить четыре следующих различия. Во-первых, нужно различать между феноменологическим или описательным их содержанием, состоящим из реально слагающих их частичных переживаний, и их интенциональным содержанием, означающим собою смысл актуальной направленности (т. е. то, что переживается) и в свою очередь распадающимся на «мнимый», «интендированный» предмет и то, как он «мнится» т. е. интенциональное содержание в узком смысле слова. Во-вторых, нужно различать между актами обосновывающими и обоснованными, из которых первые являются характерными представителями всего класса, присутствуя во всяком интенциональном переживании, но нисколько тем не нарушают своеобразия вторых, хотя и вторичных, но сохраняющих по существу свою самостоятельность (такова, например, эмоциональная или волевая интенция). В-третьих, нужно различать между актами основными, определяющими собою физиономию данного переживания и в этом смысле выделёнными благодаря сосредоточию внимания на «мнимом» в них предмете, по сравнению с актами побочными, являющимися лишь более или менее случайным сопровождением первых. И, наконец, в-четвертых, в самом интенциональном содержании актов нужно отличать общий характер актуальности, качество акта, от его материи, сообщающей общему характеру ту или иную специальную физиономию. Качество определяет только, в какой форме совершается «интенция», является ли акт познавательным, эмоциональным, волевым, и т. п. «Материя же должна быть рассматриваема как тот момент в акте, который ему сообщает вообще отношение к чему-либо предметному… Материя акта является виновницей того, что предмет обнаруживается в акте именно, как такой-то и такой-то, а не какой-либо другой». В своей совокупности качество и материя составляют то, что лучше всего обозначить, как интенциональную сущность акта.