Читать «Новые идеи в философии. Сборник номер 3» онлайн - страница 63

Во-вторых, это значит, что в нем нечто может быть интенционально «мнимо»; и это – идеальный его момент. Это «мнимое» нечто не переживается само, как психический момент; оно не содержится реально в переживании (а равно не может быть реально и вне его). Как «мнимое», оно вообще не существует, а именно только «мниться». В этом – его феноменологическая особенность, которая с существованием его или несуществованием непосредственно не имеет ничего общего. «Мнится» может в соответствующем акте так же легко что-либо в действительности несуществующее, например, бог Юпитер, как и самое наидействительнейшее, например, вот этот стол.

3. Равным образом, предложенное понятие сознания становится бессмысленным и в том случае, когда интенция понимается, как настоящее отношение, в которое вступают между собою, с одной стороны, сознание, а с другой, – сознаваемая вещь. Тогда начинает казаться, будто сознание или Я «чрез посредство» акта или «в» нем направляется на предмет или достигает его, само являясь некоторой предпосылкой всякого акта, своего рода пунктом единства всех актов. Между тем на деле, когда мы «живем» в каком-либо акте, то о сознании или Я, как таком центре всех актов, нет феноменологически ни слуху, ни духу, равно как и о его реальной направленности на предмет. Непосредственно все исчерпывается здесь тем, что на этот последний идеально направляется данное переживание. Правда, это переживание входит само реальной частью в тот общий комплекс переживаний, который именуется сознанием или я. Но это Я не «присутствует» непосредственно при переживании, и по отношению к нему «утверждения: Я представляет предмет, направляется в представлении на предмет, имеет его интенциональным объектом его представления – имеют совершенно тот же смысл, что и утверждение: в Я, в этой конкретной совокупности переживаний, реально присутствует определенное переживание, согласно своей специфической особенности именуемое «представлением соответствующего ему предмета». Точно также утверждение: Я судит о предмете, значит то же самое, что и утверждение: в нем налично так-то и так-то определенное переживание суждения». «Если какое-либо переживание, характеризующееся той или иной интенцией, налично в Я, то ео ipso и это последнее, как охватывающее его целое, становится обладателем этой интенции на подобие того, как физическая вещь обладает теми свойствами, которые составляют ее в качестве частичных содержаний». Так что и с этой стороны «направленность», «интенция», «мнение» лишены всякого реального смысла. «Мысль о деятельности должна быть совершенно оставлена». «Не как психические деятельности определяем мы акты, а как интенциональные переживания».

4. Не все, однако, входящее в психический состав сознания отличается чертою «активности» и интенциональности, само по себе, хотя, с другой стороны, и нет такого сознательного состояния, в котором бы эта черта отсутствовала. Так, интенции на предмет, а потому и всякой «осмысленности», всякого «мнения», лишено ощущение. В нем «ощущаемое есть не что иное, как само ощущение». «Ощущением мы называем тот факт, что в комплексе переживания налично некоторое чувственное содержание или же вообще некоторый не-акт». Но такой не-акт никогда не является в сознательном переживании одиноким элементом, никогда не переживается, как таковой. Он обнаруживается всегда в самой тесной связи с объективирующим его актов восприятия, благодаря которому и сам превращается в акт; так что ощущению, как переживанию, все же всегда соответствует нечто ощущаемое, как «мнимое». Ощущение цвета при восприятии и ощущаемый цвет воспринимаего предмета – феноменологически совершенно различные моменты. – То же самое следует сказать и о так называемых «чувствительных ощущениях» (чувство удовольствия, боли и пр.). Они тоже лишены интенционального характера, чисто субъективны, но никогда не существуют в сознании изолированно, получая всегда объективное истолкование от вырастающих на них, как на своего рода психическом материале, актов.