Читать «Новые идеи в философии. Сборник номер 3» онлайн - страница 53

2. Равным образом, только чрез посредство феноменологии может чистая логика, а вместе с нею и теория познания, достигнуть принципиальной беспредпосылочности. Принципиальное требование этой последней, с такой настойчивостью подчеркиваемое современными гносеологами, может иметь только один смысл, а именно: «исключение всех тех предположений, которые не могут быть всецело осуществлены феноменологическим путем». Для этого теория знания должна держаться вдали от всяких метафизических вопросов и решений. Опираясь на феноменологии, она, собственно говоря, не является даже теорией или наукой в смысле «объяснения из оснований». Она дает лишь «общее разъяснение насчет идеальной сущности или смысла познающего мышления»; она далека от всякой науки о реальном, равно и естествознания и генетической психологии. «Она стремится не объяснить познание, событие во времени, в психологическом или психофизическом смысле, а выявить идею познания со стороны его конституивных элементов или законов; не проследить реальные связи сосуществования и последовательности, в которые вовлечены познавательные акты, а уразуметь идеальный смысл специфических связей, в которых выражается объективность познания; она хочет сообщить ясность и отчетливость чистым формам и законам познания, обращаясь за помощью к адекватно-осуществляющему их созерцанию. Словом, она должна быть критическим анализом понятий, найденных описательным путем феноменологии познания. Тогда она будет независима одинаково от предпосылок метафизических, физических и психологических; тогда она будет в подлинном смысле беспредпосылочна.

3. Как упоминалось уже, феноменология представляет собою предварительное исследование не только для логики и теории знания, но и для психологии. И эта последняя прежде, чем приступить к построению теории психических явлений, к установлению психологических (генетических) законов, нуждается в описательном анализе их свойств, моментов, составных частей и связей, в непосредственном опознании психически данного, психических переживаний. Именно этого-то не понимает современная психология, под влиянием могущественных натуралистических предрассудков стараясь представить психическое в терминах и понятиях естествознания, т. е. в терминах и понятиях психофизических экспериментов. Этим она совершенно искажает подлинную природу психических переживаний и под видом строго-научного, экспериментального исследования психических феноменов преподносит наблюдения и теории, на три четверти совершенно чуждые подлинному познанию психического. Дело в том, что психические явления глубоко, принципиально отличны от явлений физических и вообще «естественнонаучных». Первым делом, психическое не познается в опыте, как являющееся, не познается восприятием, как нечто внешнее познавательному акту. Оно переживается и в то же время есть это переживание, «в рефлексии созерцательно усвояемое переживание». Далее, психическое бытие, как «феномен», принципиально не есть единство, которое познавалось бы индивидуально-тожественным во многих отдельных восприятиях… В психической сфере, другими словами, нет никакого различия между явлением и бытием». «Оно является, как полагающее само себя в абсолютном потоке, как только что зарождающееся и уже отмирающее». Связь и единство вносятся в сферу психического только самою осуществляющейся в нем сознательностью, единство самого потока или имманентного ему «времени». И познавать психическое – значит, уловлять эту непосредственную сознательность, это прямое сознавание «чего-либо», другими словами – уловлять сущность. Прямым методом всякого познания психического является, стало быть, созерцание сущности, как сущностного бытия, диаметрально противоположное восприятию, которое, постигает свой предмет, как нечто существующее. И вот «чистая феноменология, как наука… может быть только исследованием сущности, а не исследованием существования; какое бы то ни было «самонаблюдение» и всякое суждение, основывающееся на таком «опыте», лежит за ее пределами. Отдельное в своей имманентности может быть полагаемо только, как вот то там совершающееся, вот это туда-то направляющееся восприятие, воспоминание, и т. п. и выражено лишь в строгих понятиях сущности, своим происхождением обязанных анализу сущности». И только на такой науке, исследующей прямо все психически-непосредственно-наличное, может вырасти подлинно-научная психология, свободная от засилья натуралистических предрассудков. Психофизика только тогда станет законной дисциплиной о психических явлениях, когда она будет ясно сознавать всю косвенность и приблизительность своих высказываний о психическом и сообразно этому произведет пересмотр своих натурализованных понятий.