Читать «Новые идеи в философии. Сборник номер 13» онлайн - страница 23

Не трудно, казалось бы, обнаружить слабый пункт этой полемики Гартмана против трансцендентального идеализма. Будучи прав по существу в признании того, что идеализм и реализм суть предварительно равно мыслимые гипотезы, Гартман предыдущими своими рассуждениями сам уничтожает для себя, однако, возможность реалистической гипотезы. Из изложенного выше видно, что он согласен с тем, что в результате опровержения наивного реализма для меня не оказывается другого мира, кроме мира моих субъективных состояний. Если же это так, то всякая сознаваемая мною реальность есть мое субъективное состояние, т. е. реальность в себе, вне сознания, мне недоступна. Если справедливо это положение, то трансцендентальный идеализм прав, отрицая возможность мыслить нечто, лежащее вне сознания, и находя самое предположение этого нечто противоречивым. Гартман тщетно пытается опровергнуть этот вывод трансцендентального идеализма указанием на то, что состояние сознания может быть лишь знаком, замещающим собою нечто внесознательное; ибо поскольку это нечто мыслится нами, оно есть состояние сознания. Знак, замещающий вещь, может быть, конечно, неоднороден с нею, но поскольку и знак, и вещь мыслятся, т. е. сознаются, они, – так согласился ранее сам Гартман – оба находятся в сознании, а не вне его.

Для того, чтобы опровергнуть то положение трансцендентального идеализма, будто мысль о внессознательном существовании противоречива, нужно, следовательно, заранее признать, что в самом сознаваемом нами есть еще неопровергнутое убеждение в бытии того, что Гартман называет вещью в себе, и чему я предпочитаю давать название реальности. Что реальность действительно мыслится нами, этого ни трансцендентальный идеализм, ни Гартман не отрицают; но признавая, что для нее в сознаваемом нами, в мире для нас, нет никакого предмета, они тем самым признают, что эта мысль основана на каком-то заблуждении, так как, кроме мира для нас, нам неоткуда взять какую бы то ни было мысль. Поэтому Гартман оказывается бессильным против трансцендентального идеализма, ибо, если заранее признана ложною мысль о реальности, то, конечно, невозможно предполагать правильность этой мысли, т. е. строить реалистическую гипотезу.