Читать «Новые идеи в философии. Сборник номер 1» онлайн - страница 93

Как обосновать опыт и опытное знание, исходя из таких предпосылок? Такова была ближайшая проблема. Математика, астрономия, география, биология непрерывно развивались, и сенсуалистический скептицизм должен был обосновать их. Уже в теории вероятности Карнеада заключалось стремление примирить в положительном единстве сенсуалистические предпосылки и опытные науки. Значимость познания в его скептическом учении уже не основывается на столь свойственном греческому духу отношении между объективной действительностью и отображением ее в представлении, – она определяется внутренним согласием между восприятиями и понятиями, образующими свободное от противоречий связное целое. В создании идеала наивысшей достижимой вероятности, в определении ступеней вероятного и определилась точка зрения, отрицающая метафизику и обеспечивающая опытному знанию несомненную, хотя и ограниченную значимость.

Но сенсуализм пережил последнюю, решившую его судьбу эру только тогда, когда наступила в XVII веке великая эпоха математического естествознания, обосновавшего закономерность порядка природы. Естественные науки утвердили непогрешимость опытного знания, и сенсуализму пришлось, считаясь с ними, определить свое отношение к ним, преодолев скептические выводы предыдущей эпохи своего развития. В этом сказалась крупная заслуга Давида Юма. Он сам считал свою философию продолжением академического скепсиса. И действительно, у него встречаются основные черты этого скептицизма, – признание одной лишь эмпирической фактичности нашей чувственной организации и связанного с нею мышления; отсюда выводятся отображения между познающим духом объективного мира и определение познания как внутреннего согласия восприятий между собою и согласованности их с понятиями. Но в его анализе эти положения приводят к ужасающим выводам: правильное чередование событий обусловливает привычность к определенным связям: присущая ей сила ассоциации является единственным основанием для понятий субстанции и причинности. Так возникают положения, который должны стать основанием позитивизма. Связи субстанциальности и причинности, которые создают внутреннее единство мира, заменяются иррациональностью привычки и ассоциации; опытное знание ограничивается установлением единообразия сосуществования и последовательности явлений; ему закрыто всякое познание внутренних связей, сущности, субстанции, причинности; совершенно таков и состав нашего знания о духовном бытии: все части мира связаны единой закономерностью.

По сущности своего учения Давид Юм сенсуалист. Его крупные научные завоевания, воспринятые Д'Аламбером и переработанные французским ученым в позитивистическую теорию познания, освободились от метафизических предпосылок: позитивизм сделался методом, и даже натурализм стал выдвигать в противовес этой феноменалистической точке зрения Фейербаха, Молешотта, Бюхнера «безусловность чувственного» и утверждать внутреннюю связь физических явлений и зависимость от них психического, как то учила новая физиология мозга.