Читать «Новое слово в пчеловодстве» онлайн - страница 3

— Думаешь, родственники? — заинтересовался Игорь. — И много их?

— Четверо. Мамаша юбиляра… Я, кстати, сказал, что парню стукнуло тридцать? М-да… Итак, мамаша, ее сестра — а покойному, стало быть, тетка, — дочь тетки и неофициальная сестра убитого.

— Как так — неофициальная? — не понял Игорь.

— А вот так. Папаша нашего парня — большая шишка при советской власти — нагулял ребенка вне брака и документально отцовство не оформил. Но денег на жизнь дочке подбрасывал, да и по завещанию какую-то мелочь оставил. Вот сынок и принимал сестру в компании с другими родственниками — к их вящему восторгу, надо думать. Колоритная семейка, что и говорить! — Михалыч, обозначая тост, приветственно поднял стакан и мигом его опустошил. — Я чего только не повидал на следовательской работе, и то впечатлился. Мать — воплощенная скорбь по погибшему сыну — при жизни навещала его раз в году. И не то чтобы он запрещал ей приезжать. Просто ради этих визитов ей приходилось на пару дней отказываться от косметики и парфюмерии, а это, как ты понимаешь, абсолютно немыслимо для женщины пятидесяти четырех лет, которая живет с тридцатишестилетним любовником. Она бы и вообще воздержалась от посещений больного сына, да вот беда — негодник ограничивал ее расходы жалким миллионом евротугриков в год, и обсуждать с мамашей ее жестокую финансовую нужду по телефону отказывался категорически.

— Это она сама тебе рассказала? — недоверчиво спросил Игорь.

— Ну, щас! Нет, ее зефирно-мармеладная сестренка пооткровенничала. Вся из себя такая возвышенно-воздушная дамочка… — Михалыч вдруг заговорил противным писклявым голосом. — Просто не способная думать обо всех этих гадких людских пороках — тщеславии, сребролюбии и тяге к плотским утехам.

Игорь ухмыльнулся.

— Уж она-то, конечно, приезжала просто поздравить племянника и никогда не просила у него денег.

— Для себя — никогда! Только для юного дарования — доченьки-музыкантши, которую непременно затрут и затопчут, если не поддержать ее гений материально.

— А что сказала сама музыкантша?

— Ничего. Девица крайне неразговорчива. Классический тип некрасивого угрюмого подростка, из которого клещами слова не вытянешь.

— А сестрица-бастард?

— Сестрица, пожалуй, единственная сносная тетка в этой компании. Толстая добродушная баба тридцати с гаком. Производит впечатление бесхитростной дуры, а на самом деле — кто ее знает…